Восхождение на царство через брачное ложе.

И. Бахофен во втором томе своего "Материнского права" (с. 88-96) пишет:

"В народном почитании Исида занимает первое место. Женскому природному началу подобает большая честь, нежели мужскому: ведь женщина есть изначальное, первичное — мужчина по отношению к ней находится в положении сына. Исида наделена достоинством матери. Она превосходит Осириса, как мать превосходит сына. Само имя Осириса некоторыми истолковывается как Hysiris, «сын Исиды» (Плутарх, Об Исиде и Осирисе, 34). Все свои отличительные качества Осирис принял от матери, от неё происходят сама его жизнь и власть. В том же положении находится и царица по отношению к царю. Она превосходит его в силу присущего ей достоинства божественной матери, от которой происходит всё, в том числе, и сам царь, и весь его народ. Религиозное почитание обращено по преимуществу к ней, и её божественному авторитету обязан повиноваться во всех отношениях даже царь. Однако она не правит сама: власть, источник которой покоится в ней самой, она осуществляет через своего сына. Эта концепция объясняет мнимое противоречие между высшей властью и почитанием царицы и тем фактом, что страной управляет не она, а царь, который в первую очередь и выступает в качестве правителя. В половых отношениях с царицей содержится доказательство власти, внешним знаком которой является царский венец. Тот, кто живет с царицей — матерью царских детей, — самим этим фактом возводится в царское достоинство. Таким образом, царица, хотя и не правит сама, является, тем не менее, источником власти. Именно в силу этого обстоятельства она стоит выше царя и пользуется большей честью, чем тот. Такое представление во всём согласуется с основной идей религии Исиды. Женщина господствует в силу своего материнства, а оно, в свою очередь, предполагает смешение полов. Мать — источник всякой жизни и власти для мужчины: акт овладения женщиной заключается в телесной близости. Поэтому Авессалом совокупляется с жёнами царя на кровле своего дома, чтобы продемонстрировать всему народу своё вступление в царское достоинство. В том же духе действует и Феникс, вступая в связь с возлюбленной своего отца [1]".

Тут на ум сразу приходит вавилонский зиккурат, дворец-храм, который имел вид ступенчатой пирамиды.

На самой вершине зиккурата имелось огромное красиво убранное ложе, на которое, после победы над "драконом", возлегал бог Мардук в земной ипостаси царя-победителя; никому там не позволялось проводить ночь, кроме одной-единственной "посвящённой" девушки, которая не должна была иметь половых сношений ни с одним смертным. Считалось, что бог постоянно пребывет в Небесном ("верхнем") Храме, но раз в году "спускается" в подготовленный для него земной ("нижний") храм, воплощаясь здесь в теле царя. Геродот пишет, что, по свидетельству халдеев, сам бог "нисходил" в это святилище и почивал на ложе, так же как и в египетских Фивах, по свидетельству египтян, ибо и там оставалась на ночь девственница в святилище Аммона-Ра. Свидетельство Геродота о деве, ожидающей бога на башне, подтверждается изображениями на вавилонских печатях - цилиндрах: ступенчатая башня, на вершине её - брачное ложе, на нём восседает бог; старица, поклоняясь, приводит к нему юную Деву, и бог подайт ей цветок, белую лилию: "Радуйся, Благодатная!"

"Невестами Божьими" назывались девы-затворницы, жившие в особых кельях близ вавилонских храмов и посвящённые богине Милитте (аккад. Иштар, шумер. Инанна). По мнению Д. Мережковского, этих храмовых служительниц Милитты выбирали из числа красивейших и знатнейших девушек страны. Одну из них жрецы в торжественном шествии возводили на семиярусную башню-зиккурат но наружной лестнице. На деве было семь драгоценных убранств, и жрецы снимали их по одному в каждых вратах: в первых - царскую тиару с головы, во вторых - серьги из ушей, в третьих - ожерелье с шеи, в четвёртых - эфод с персей, в пятых - кольца с ног, в шестых - пояс с чресел, в седьмых, последних, - "покров стыда" с ложесн [2]. И дева вступала, нагая, во святилище. Несметные толпы народа с плоских кровель великого города смотрели на неё, восходящую, богоподобную, в облаке курений, в звоне арф и псилтирей, в хоре молитв. На вершине башни святилище сливалось небесно-лазурными изразцами с темнеющей лазурью неба так, что нельзя было отличить одно от другого, и, казалось, башня уходила вершиною в самое небо, и в самое небо вступала Непорочная... На бронзовой табличке, которая сейчас находится в Берлинском государственном музее Передней Азии, изображено культовое храмовое действо. "Посвящённая" девушка лежит на каменном алтаре примерно 80 см высотой. Ноги её покоятся на плечах стоящего перед ней мужчины, который совокупляется с ней, держа её за руку и бедро. Следует обратить внимание: она лежит на алтаре! И мужчина исполнен сознанием, что на алтаре совершается священнодействие.

Со временем институт "священного брака" утерял то великое значение, которое он имел в Шумере; в Ассирии царь не только не принимал участие в ритуале, но даже не был его зрителем. Ассирийский царь не считал обряд "священного брака" главным событием своей жизни, ибо давно кануло в Лету то время, когда власть правителя Месопотамии зависела от милости Богини. Уже в эпоху Хаммурапи маскулинное начало вышло вперёд и мужская воля к победе стала доминировать как в политике [3], так и в религиозной обрядности. Не то было в древнем Шумере, где за обладание богиней Инанной должны были бороться многие соперники, и каждый год она выбирала нового. Отсюда следует, что некогда обряд "священного брака" являлся кульминационным завершением ежегодных более или менее кровавых игрищ между правителями городов-государств Шумера. Все они находились в подчинённом положении относительно Богини, и отдавалась она только победителю. Именно об этом свидетельствуют слова правителя Аратты из эпоса "Энмеркар и Энсухкешданна", сказанные им о своём сопернике Энмеркаре: "Он может видеть Инанну ночью в своём сне, а я сойдусь с ней, когда проснусь!" (цит. по: Емельянов В. Ритуал в Древней Месопотамии. - СПб., 2003, с. 98).

В Вавилоне царь обретал свои царские полномочия в "священном браке" со жрицей богини Милитты. В Египте фараон становился фараоном в постели с царицей. Интересные параллели...

И с этой точки зрения надо бы взглянуть на весьма древний свадебный обычай - выставление напоказ, демонстрация простыни с брачного ложа или "ночнушки" невесты с пятнами крови. Простынь со следами невинности невесты вывешивали в переднем углу избы, а в некоторых деревнях её демонстрировали всем желающим родственникам и друзья, иногда даже разъезжали с ней по улицам под песни, пляски, крики и шум. 

Обычно этот обычай объясняют требованием всего крестьянского "мира", чтобы невеста сохранила девственность до свадьбы, - в таком случае она считалась "честною". В противном случае она навлекала позор не только на себя, но и на своих родителей. На шею свахе и родителям "нечестной" новобрачной вешали хомут. Отцу подносили чарку вина с дырявым дном. Сватье предлагали «первую чарку и первую палку». Невесту могли даже вернуть в отчий дом.

Скорее всего, всё так и есть. Но одно не исключает другого. Не сохранились ли в этом обычае отголоски древней традиции, согласно который жених обретал своё мужское достоинство благодаря невесте-деве? Не от её ли крови он получал свою "царскую" благодать? Иначе не совсем понятно, из-за чего все эти песни и пляски.

----------------------------------------------------

[1] Илиада, IX, 451 и след. — Примеч. перев.

[2] Плотин рассказывает о постепенном обнажении участников мистерий; в суфизме существует понятие tamzig срывание одежд во время экстаза; некоторые магические ритуалы также предписывается совершать в обнажённом виде. Подробнее я эту тему разбирал в статье "Символика наготы и одежд".

[3] Ассирия прославилась на весь древний мир крайними формами изуверства и бесчеловечности по отношению к побеждённым народам в развязанных ею войнах.