Калушары.

Следы культов Великой Матери (римской Дианы или Иродиады, Иродясы) мы встречаем в тайном обществе мужчин, называвшемся «кэлушары» и сохранявшимся у румын вплоть до XX века. Такие общества состояли из 7, 9 или 11 человек, и вступлению в него предшествовал обряд инициации. Главной задачей кэлушаров (как и южнославянских русалий) было исцелять болезни, насланные зыне (феями). Основным обрядом кэлушаров были особые танцы, имитирующие пляски самих зыне (фей). В ходе кружений и акробатических трюков группа кэлушаров старалась создать впечатление, что они движутся по воздуху—точно так же, как описывались хороводы самих зыне. При этом сами кэлушары одевались в женские платья, то есть изображали собой зыне.

Дмитрий Кантемир (1673— 1723) в своем «Описании Молдавии» пишет о кэлушарах. Кроме свадебных танцев, во время празднеств существуют ещё другие, связанные с суевериями, которые должны составляться из семи, девяти, одиннадцати и вообще нечётного числа танцующих. Эти танцоры называются кэлушари. Собираются они один раз в год, одевшись в женские платья, на головы надевают венки, сплетённые из листьев полыни и украшенные другими цветами, и, чтобы их нельзя было узнать, говорят женскими голосами и накрывают лицо белым платком. Держат в руках обнажённые мечи, которыми могут пронзить любого простого смертного, если он осмелится снять покрывало с их лица. Это право даёт им древний обычай, так что никто не может быть обвинён за это в убийстве человека. Предводитель такой группы танцоров называется старица, его помощник—примицерий. На обязанности последнего лежит спрашивать у старицы, какой танец он собирается начать, и незаметно сообщить об этом остальным танцорам, чтобы народ не узнал названия пляски до того, как увидит её собственными глазами, так как у них имеется более ста музыкальных мотивов, по которым составлены танцы. Некоторые из них настолько мастерски исполняются, что плясуны едва касаются земли и как будто летают по воздуху.

Танцуя и прыгая так, они обходят города и сёла в непрерывных плясках в течение десяти дней между Вознесением Господним и Святой Троицей. В продолжение этого времени они ночуют только под покровом церкви, так как верят, что если остановятся на ночлег в другом месте, то их сейчас же начнут мучить ведьмы, которых они называют «фрумосы». Если толпа таких кэлушаров встретится на пути с другими плясунами, то между ними происходит схватка, и побеждённые уступают дорогу победителям, а после заключения мира побеждённые открыто признают, что будут находиться в подчинении победителей в течение девяти лет. Если в такой схватке кого-нибудь убьют, то не бывает никакого суда и убийца не привлекается к судебной ответственности, кто бы он ни был. Всякий, кто однажды был принят в такое сообщество танцоров, должен являться туда каждый год в течение девяти лет, ибо если нарушит это обязательство, то убеждён, что его схватят злые духи и будут мучить фрумосы.

Суеверный простой народ приписывает кэлушарам способность изгонять застарелые, затяжные болезни. Лечение болезней происходит следующим образом: положив больного на землю, они начинают свою пляску и на определённом такте танца топчут лежащего с головы до пяток и под конец говорят ему шёпотом на ухо определённые слова, специально для этого составленные, и заклинают болезнь выйти вон. Если повторяют это три раза в течение трёх дней, то в большинстве случаев имеет место благоприятный исход, причём таким образом без труда изгоняются самые тяжёлые болезни, перед которыми отступало искусство опытнейших врачей. Так могущественна сила веры даже в самих суевериях. В этих обрядах явно прослеживаются мотивы женского священства, культ зыне, а также обряды кастрации мужчин, соответствующие кругу Кибелы (что представлено переодеванием в женскую одежду и женскими именами предводителей группы кэлушаров — «старица», «примирица»). Также показателен и характер пляски, цель которой не касаться земли, считающейся неприкосновенной и сакральной. Для этой цели служат ходули и посохи. Среди анатолийских жрецов Великой Матери существовал отдельный разряд— акробатов, которые передвигались в священных процессиях Кибелы прыжками, переворачиваясь в воздухе и не касаясь земли (особенно порога). Часто для этого использовались палки и ходули. На культ Великой Матери указывает и клятва богине Иродясе, считающейся предводительницей зыне, которую приносят кэлушары при вступлении в братство.

Вместе с тем в этом обряде мы видим и ряд признаков мужского — индоевропейского — стиля. Прежде всего это голова деревянной лошади, меч и белое знамя, к которому кэлушары привязывали целебные травы и чеснок, считающийся важнейшим оружием против духов Нави — зыне, вампиров и восставших покойников. На это же указывает и обычай кэлушаров воевать с другими группами, объявляя им войну. Изначально кэлушары воевали не друг с другом, но именно с зыне, поскольку они в обрядах исправляют тот вред, который зыне причинили человеку. Эту амбивалентность в структуре кэлушаров отмечает Мирча Элиаде: Феи любят петь и танцевать, и на полях, где они танцевали, трава выгорает, как при пожаре. Они поражают болезнями тех, кто видит, как они танцуют, или нарушает определенные запреты. Среди болезней, вызванных ими, наиболее распространены психические расстройства, ревматизм, гемиплегия, эпилепсия, холера и чума. (...) Все эти болезни успешно излечиваются посредством танцевального очистительного ритуала, исполняемого группой плясунов, которые образуют род тайного общества (Mannerbund, Мужское Братство), называемого кэлушары, название, образованное от латинского слова, означающего «конь», «cal» (от латинского «caballus»). И что удивительно, покровительницей этого тайного очистительного общества является «Королева фей» (Doamna Zânelor) — румынская метаморфоза Дианы. Её также называют «Иродиадой» или «Арадой» — именами, хорошо известными среди ведьм Западной Европы. Здесь мы не имеем возможности входить в детали, касающиеся отбора, подготовки и посвящения в группу из семи, девяти или одиннадцати молодых людей, осуществляемых их старшим предводителем. Достаточно сказать, что подготовка происходит в лесу или каком-либо другом уединённом месте и состоит, главным образом, из обучения танцам, носящим по преимуществу акробатический характер. Кэлушары вооружены дубинками и мечами, они носят с собой деревянную конскую голову и «флаг», на котором клянутся уважать обычаи и законы этого общества, быть братьями друг для друга, соблюдать воздержание в течение девяти (двенадцати или четырнадцати) дней, не сообщать никому из посторонних о том, что они слышали или видели, и подчиняться предводителю. После принесения клятвы «флаг» с привязанными к его верхушке целебными растениями, поднимается, и членам общества запрещается разговаривать под страхом болезней, которыми, в случае непослушания, поразят их феи. Основным характерным атрибутом кэлушар является их акробатически-хореографическое искусство, в особенности их способность создавать впечатление полёта по воздуху. Очевидно, что их прыжки и скачки должны вызывать ассоциации с лошадиным галопом и в то же время с полётом и танцами фей. В действительности, некоторые из людей, на которых, как предполагали, феи наслали болезнь, начинают скакать и кричать как кэлушары, и «кажется, что они не касаются земли». Отношения между кэлушарами и зыне парадоксально амбивалентны: плясуны просят покровительства Иродиады, но в то же время рискуют стать жертвами сопровождающей её свиты, то есть фей. Кэлушары имитируют полёт фей, но в то же время они подчёркивают свою общность с конём, который является по преимуществу символом мужества и «героизма». Эти амбивалентные отношения проявляются также в их манерах поведения и деятельности. В течение приблизительно двух недель кэлушары посещают все окрестные деревни и селения в сопровождении двух или трёх скрипачей, танцуя и играя, а также время от времени пытаясь исцелить тех, кто стал жертвой фей. Считается, что в это время, то есть начиная с третьей недели после Пасхи до Троицына дня, феи летают, поют и танцуют, особенно по ночам; отовсюду слышны звуки их колокольчиков, а также барабанов и других музыкальных инструментов, так как в распоряжении фей имеется множество скрипачей и
волынщиков, и даже знаменосец. Самой эффективной защитой от фей считается чеснок и полынь, т.е. те же самые целебные растения, которые привязываются к верхушке «флага» кэлушар. Они жуют чеснок в огромном количестве, а в процессе исцеления их предводитель плюет чесноком в лицо пациента. Военные, присущие Мужскому Братству элементы кэлушары, достаточно очевидны: «флаг», меч, деревянная конская голова, дубинки.

Более того, при встрече двух групп кэлушары происходят яростные схватки. Финальная инсценировка при возвращении группы в свою деревню называется «войной». При этом флаг втыкается в землю, один из кэлушар вскарабкивается на древко и кричит: «Война, дорогие, война!» Хотя кэлушары приносят клятву именем Бога, тем не менее разыгрываемый ими мифо-ритуальный сценарий не имеет ничего общего с христианством. Можно предположить, что в давние времена церковные власти ожесточённо преследовали их, так как ряд архаических черт, наблюдавшихся в XVII веке, совершенно исчез. И даже в конце XIX века в некоторых районах кэлушары на три года отлучались от Церкви. Но в конце концов Церковь смирилась с их существованием.

С точки зрения ноологии, мы видим в этом наложение двух слоёв дакской — шире, фракийской — идентичности. Доиндоевропейский пласт представлен гештальтом зыне и королевы фей Дианы-Иродясы, Великой Матери. Кэлушары — прямые наследники матриархального жречества. Но вместе с тем в них же, равно как и в конских мужских духах сэнтоадэри, мы видим и другой — на сей раз индоевропейский, андрократический — слой мужских союзов туранского типа, характерными чертами которых является символизм коня, мечи и борьба с женским началом. В результате такого наложения мы получаем структуру дионисийского культа, в котором полюса диалектически меняются местами, что придаёт соответствующим обрядам эротический символизм, прозрачный в восточнославянских русалиях.

Источник 

Не знаю, кто автор сего опуса, но по стилю письма похоже на Александра Дугина.

Эти калушары напоминают, с одной стороны, куретов Кибелы, а, с другой стороны, могут иметь параллели со скоморохами. Кроме того, практика экстатических хороводов роднит их и с русскими христоверами ("хлыстами"). А переодевания в женское платье заставляют вспомнить про скифских энареев и "мягких людей" чукотского шаманизма. Несомненно, калушары представляют собой чрезвычайно интересное явление для исследования.