Матрилинейность у приматов и палеолитические "венеры".

С. Н. Попов в статье "Матрилинейность у приматов и палеолитические изображения женщины" пишет:

"Существование матрилинейности в человеческом обществе общепризнанно. Неожиданным стало открытие матрилиний у других современных приматов рядом исследователей, наблюдавших сообщества обезьян, как в естественных условиях, так и в неволе (свободноживущих и вольерных).

Матрилинейность у приматов является наиболее распространённым типом родственных связей. Основное проявление здесь, конечно, связь матери со своими детёнышами; но это общее место для многих видов животных, и если бы всё ограничивалось этим, ни о какой матрилинейности обезьян, подобной человеческой, говорить бы не приходилось. Хотя уже и здесь обнаруживаются важные особенности: «Относительная длительность периода лактации (около года), защита детёныша и после того, как он переходит в подростковую группу, длительное сохранение связи матери с её дочерьми и внуками, перенос материнского отношения на чужих детёнышей, подростков, а зачастую и на взрослых особей оказываются важнейшими цементирующими факторами в сообществе павианов, особенно гамадрилов» [1]. Но родственные связи у приматов, особенно узконосых, идут дальше.

Так, даже у видов приматов с патрифокальными группами, т. е. в которых не самцы, а самки покидают родную группу, достигнув репродуктивного возраста (шимпанзе, гориллы, павианы), взрослые дети сохраняют особые родственные связи с матерью. Дж. Лавик-Гудолл, наблюдавшая обыкновенных шимпанзе в естественных условиях, отмечает: «Как правило, и в десять-одиннадцать лет сыновья (по сути дела уже совсем взрослые) продолжают с большим уважением относиться к своим старым матерям. Если предложить сыну банан в присутствии матери, то он никогда не возьмёт его, а, отойдя в сторону, предоставит эту возможность матери»[2]. Сыновья также защищают свою мать, в то время как отцов своих они не знают, также как и отцы не знают своих детей и не принимают непосредственного участия в их жизни [Там же].

Наиболее явно матрилинейность обнаруживается у видов с матрифокальными группами, в которых самки остаются всю жизнь. Зелёные мартышки, например, узнают не только своих матрилинейных родственников, но и дифференцируют неродственные особи на подгруппы по родственному критерию: они с большей вероятностью направляют агрессию на особь, если до этого они ссорились с её близкими родственниками. У японских макак потомство, особенно женское, сохраняет тесные связи с матерью и во взрослом состоянии. У макаков резусов общение в группе, по наблюдениям С. Вессея, преимущественно осуществляется между особями, родственными по матери. Они держатся рядом, сидят, прижавшись, вычёсывают и ласкают друг друга, играют между собой, спят вместе (63% спальных групп составляли родственники). В случае голода число родственных контактов ещё более возрастает [3]. Бабушки опекают внуков и даже прикармливают их грудью, если сами кормят детёныша [1]. Б. Трэфорд наблюдал у макаков резусов альтруизм внуков и правнуков по отношению к 25-летней одряхлевшей бабушке (прабабушке). Если, при переходах, эта старая самка отставала, то её дожидался и сопровождал внук или правнук (учёный считает, что таким образом высокоранговые потомки укрепляли свой ранг, полученный от прародительницы по наследству) [4]. Связь матрилинейности и ранга особи в группе установлена у разных видов (мартышек, макак, павианов, шимпанзе), при которой ранг, как правило, наследуется по материнской линии: дочери получают ранг близкий к матери, обычно чуть ниже, но младшая из сестёр – более высокий. Самцы при высокоранговых матерях также без труда занимают высокое положение; даже при переходе в другую группу, в результате воспитания, и там завоёвывают высокий ранг. В одной из групп макаков резусов самец-вожак доминировал по отношению к своей матери, но она, в свою очередь, доминировала над двумя другими высокоранговыми самцами. У макаков резусов разросшиеся группы, кроме того, делятся по инициативе самок, дочерние группы основываются на матрилинейно-ранговом принципе. И последнее, в матрилиниях половые контакты крайне редки, случающиеся спаривания сыновей с матерями являются просто первыми опытами, обычно не влекущими зачатия. В сезоны размножения упомянутые спальные группы макаков резусов включали в свой состав не менее одной неродственной особи [5].

Приведённые факты действительно доказывают реальность матрилинейности у приматов. И, ввиду почти общепринятого использования приматологических материалов для реконструкции ранней истории человечества и отдельных аспектов его современного поведения, конечно же, напрашивается идея происхождения матрилинейности человека из матрилинейности обезьян, во всяком случае, их однотипности. Об этом писал в частности Р. Фокс в работе «Обезьяний род и человеческое родство» (1975) [6]. Мы, со своей стороны, поддерживая эту точку зрения, считаем обоснованным, видеть именно матрилинейность основой палеолитических изображений женщины, феноменом которой они являются.

Именно фундаментальные матрилинейные представления вызывали образы состоявшейся матери с увеличившимися с годами формами, групповых прародительниц (в этом конечно позднепалеолитический человек далеко ушёл от почитания приматами своих прабабушек), а не сексуальных партнёров. Все гипотезы, уводящие объяснение в русло сексуальной магии, охотничьего культа, культа огня домашнего очага и т. п., являются надуманной проспекцией. <...> Позднепалеолитические изображения женщины воплощают образ матери, женщины уже родившей одного и более детей, скорее даже имеющей не одно поколение потомков. Отсутствие лица говорит о том, что это скоре уже не конкретные родственницы, а групповые прародительницы.

Палеолитическая Венера, найденная на стоянке Пьятра-Нямц-1 (Румыния).

В конце своей статьи С. Н. Попов задаётся вопросом: насколько палеолитические изображения женщины имели религиозный характер? вернее, имели или нет палеолитические изображения женщины религиозный характер? Не сказав ничего удобовразумительного на сей счёт, он приходит к заключению, что "для палеолитического времени твёрдо можно утверждать лишь сходность почитания матерей-прародительниц с почитанием приматами своих прародительниц вплоть до третьего поколения. А, как свидетельствуют наблюдения за приматами, «почитаются» только предки по женской линии, но не вожак, ненастная погода и т. п."

"Исходя из вышесказанного, первичным объектом сакрализации в истории могла быть только мать-прародительница. Итак, позднепалеолитические изображения женщины воплощают образ состоявшейся матери, прародительницы группы. Основанием этих изображений как социально-биологическим, так и мировоззренческим, является существование в эпоху палеолита матрилинейности, наличие которой доказывается матрилинейностью, с одной стороны, у приматов, с другой, у человека мезолита. Наиболее обоснованно можно говорить о естественном социальном характере данных изображений; вопрос о наличии в этом, уже в палеолите, религиозного тотемического культа на основе имеющихся данных не может быть разрешён". 

----------------------------------------------------------------------

[1] Тих Н.А. Предыстория общества (Сравнительно-психологическое исследование) / Н.А. Тих. – Л.: Изд-во Лен. унта, 1970. – 311 с.
[2] Лавик-Гудолл Дж. ван. В тени человека: Пер. с англ. / Дж. ван Лавик-Гудолл. – М.: Мир, 1974. – 264 с.
[3] Бутовская М.Л. У истоков человеческого общества (Поведенческие аспекты эволюции человека) / М.Л. Бутовская, Л.А. Файнберг. – М.: Наука, 1993. – 256 с.
[4] Treford B. Nondesertion of a post-reproductive rhesus female by abut male kin / B. Treford // J. Mammalia. – 1981. – № 3. – Р. 638-639.
[5] Дерягина М.А. Этология приматов: учеб. пособие / М.А. Дерягина, М.Л. Бутовская. – М.: Изд-во МГУ, 1992. – 192 с.
[6] Primate Kin and Human kinship / R. Fox // Biosocial anthropology. – London, 1975. – Р. 30-31.