Мальтен, поддерживая гипотезу о культовом происхождении критских игр с быками, связывает эти игры с погребальным культом и с состязаниями в честь умершего. Кому не удавался прыжок через рога быка, тот считался жертвой, угодной богу (wem der Sprung über die Hőrner nicht gelungen, war des Gottes Opfer, während der Erfolgreiche frei ausging).
Не зная соответствующего крито-минойского мифа, предположения о смысле таврокатапсий можно плодить до бесконечности.
Предположение Мальтена, однако, "стыкуется" с таким явлением похоронной обрядности, как тризна. Некоторые исследователи (А. Мейе, П. Перссон, Ф. Ф. Фортунатов) считали исходным *trizna и сближали её с древнеисландским словом strið, означавшее «спор, война, беспокойство, мука». Дело в том, что вслед за ритуальным пиршеством устраивались игрища. Кое-что об этих игрищах мы знаем от древних римлян, которые превратили их в гладиаторские бои. А у этрусков игрища с военной тематикой были составной частью поминальной тризны, причём у них ритуальные бои после пиршества иногда заканчивались смертью. Наверно, и древние русы "махались" дрекольем не без ранений. Хотя и без того смерть буквально "витала" над застольем. Из Ибн Фадлана следует, что попойка продолжалась все 10 дней церемонии до сожжения тела (иногда в ходе неё, утверждал арабский путешественник, русы упиваются до смерти).
Вообще, в древности траурные традиции почти повсеместно были связаны с самоистязаниями. В Древней Греции женщины, оплакивавшие близких родственников, срезали волосы и царапали себе ногтями до крови лицо, а иногда и шею. Обычай раздирать ногтями лицо существовал у ассирийцев, армян, скифов, гуннов, славян. Турки в знак траура резали лица ножами так, что кровь текла струями, смешиваясь со слезами. В Африке, помимо отрезания волос и расцарапывания лица, до сегодняшнего времени практикуется обрубание пальцев. Но нигде обычай самоистязания живых в честь умерших не практиковался с большей суровостью, чем у аборигенов Австралии. У племён Западной Виктории вдовец оплакивал жену три месяца. Через каждую ночь он рыдал, перечисляя её добрые качества, раздирал ногтями лоб, обмазывал белой глиной лицо и голову. Если он любил её особенно нежно, то делал на груди горящим куском коры ожоги в три ряда. Вдова проделывала всё это в течение года. Дети в трауре по родителям делали порезы на бровях. Отец, оплакивая ребёнка, рассекал томагавком кожу на голове, мать прижигала грудь и живот горящей головнёй. В других племенах траур выражался похожими способами с той лишь разницей, что, в отличие от мужчин, увечивших себя не слишком сильно, женщины увечили себя с головы до ног.
Может быть, и крито-минойские таврокатапсии, с их неизбежными ранениями, устраивались в память умерших родственников?
 |
| Бык стоит перед забегом у входа на арену на фестивале Сан-Фермин в Испании. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий