Время правления цэнпо Трисонг Децэна было периодом наивысшего расцвета и могущества древнего Тибета. У Трисонг Децэна было несколько сыновей. Старший из них, Мутри-цэнпо, умер ещё молодым, и трон наследовал его брат Мунэ-цэнпо. Время его правления точно до сих пор не установлено — называют 797-799 или 797-804 гг. В эти годы Мунэ-цэнпо пытался осуществить утопическую идею равенства имуществ. Будучи приверженцем нового учения — буддизма, он не мог не понимать, что жизнь в роскоши одних и нищета других не согласуются с буддийской проповедью, обязывающей монаха носить рясу в заплатах и питаться только подаянием верующих, т. е. жить так, как первые приверженцы Будды. Получив власть, он решил уравнять богатых и бедных и ввести соответствующим образом уравнённое землепользование в стране. «Царь сказал: „Между моими подданными, между людьми не должно быть разделения на богатых и бедных"». Реформу начали проводить в жизнь. Вскоре цэнпо поинтересовался, как идут дела. Преданный сановник ответил ему: «Государь, богатые стали ещё богаче, а бедные ещё беднее!». Мунэ-цэнпо дважды менял план реформ, а результат был всё тем же. «Три раза уравнивал он богатых и бедных, но каждый раз безуспешно. Богатые были, как и прежде, богаты, а бедные, как и прежде, бедны».
Блин, прямо как в современой России, несмотря на 70-летние потуги партии Ленина-Сталина!
Мунэ-цэнпо пригласил из Индии великого проповедника буддизма Падмасамбхаву и спросил его о причине своих неудач.Падмасамбхава ответил: «Условия нашей жизни целиком зависят от наших поступков в нашей прошлой жизни, и ничего нельзя сделать для того, чтобы что-либо изменить!».
Мунэ-цэнпо не успел, очевидно, как следует обдумать ответ вероучителя, как вскоре за свои слишком настойчивые поиски высшей справедливости был отравлен своей же матерью, действовавшей от имени тех, кто еще мог смириться с громкими речами о необходимости равенства имущества, но так и не смог согласиться на реальный раздел его [Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных». Пер., вступит. статья и комм. Б. И. Кузнецова, Л., 1961. С. 46].
В 804 г. цэнпо стал брат покойного Мунэ-цэнпо Садналег, или Тридэ Сонгцэн [804—815]. При нём упрочила свои позиции при дворе буддийская партия. Делами заправляли три министра — буддийские монахи, совокупно именовавшиеся Пандэ.
Интересно, что буддизм в Тибете насаждался "сверху", как и православие на Руси.
В 815 г. Тридэ Сонгцэн скончался. Его преемник Ралпачан, или Трицуг Децэн [815—838], продолжал политику укрепления позиций буддизма в Тибете.
Решительная пробуддийская политика Тридэ Сонгцэна и Трицуг Децэна (Ралпачана) вызвала усиление оппозиции приверженцев бон как в среде правящего класса, так и среди народа.
Е. И. Кычанов и Л. С. Савицкий в совместном очерке "Люди и боги Страны снегов. Очерк истории Тибета и его культуры" (М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1975) сообщают: "Бонская идеология в жизни тибетского общества первой половины IX в. была реальностью, и реальностью более сильной, чем буддизм. Первых буддийских монахов осмеивали и преследовали, Ралпачан вынужден был издать указ, гласящий: «Тот, кто будет с ненавистью указывать пальцем на моих монахов и будет злобно смотреть н а них, тому выколют глаз, отрубят палец». Как видим, начальный путь буддизма в Тибете был тернист и не устлан розами, а полит кровью как врагов, так и приверженцев буддизма.
Старший брат цэнпо, Дарма, стоял во главе антибуддийской оппозиции. Приверженцы старой веры напали на Ралпачана и убили его. Трон цэппо занял Дарма (836—842), прозванный позднее Быком.
Первым актом нового цэнпо был закон о запрещении проповеди и практики буддизма в стране. Естественно, все привилегии, полученные ранее буддистами, были отменены. Храмы опечатали. Монахам предложили три пути: или жениться, покончить с монашеством и стать мирянами, или стать охотниками и тем самым в нарушение заповедей буддизма заниматься греховным делом — убийством животных, или же сменить веру и стать приверженцами бон. Неподчинившихся указу предписывалось предавать смертной казни. Иных монахов кастрировали или заставляли становиться мясниками, чтобы поиздеваться над их верой. Буддистам пришлось действительно туго, и вскоре, во всяком случае внешне, буддизм был искоренён в Центральном Тибете.
Объявив, что цэнпо одержим дьяволом и является перерождением того бешеного слона, который в глубокой древности поклялся уничтожить буддизм, буддисты обвиняли Дарму во всех смертных грехах. Даже то, что он не заплетал волосы в косу, а собирал их в узел на темени, объясняли тем, что Дарма скрывает рога, а уж все беды, происходившие в стране, конечно же, приписывали только ему [Franсke A. H. History of Western Tibet, London, 1907. P. 59—60]. Говорили, что у Дармы был чёрный язык, отсюда якобы позднее и пошёл тибетский обычай, здороваясь, высовывать язык, чтобы показать отсутствие по отношению к встречному чёрных мыслей [Shaкabpa W. D. Tsepon, Tibet, a political History, New Haven and London, 1967. P. 53].
Вместе с тем в источниках нет никаких сведений о том, что преследование буддизма вызвало возмущение в армии или народные волнения. Буддизм не был ещё в середине IX в. массовой религией в Тибете. И буддистам осталось то же средство защиты, к которому прибегли приверженцы бон,— убийство цэнпо. Это и было совершено монахом-отшельником фанатиком Лхалунг Палдже Дордже в 842 г. Монах «белую лошадь вымазал сажей, так что она стала чёрной. Он надел халат, у которого верх был чёрным, а внутренняя сторона белой. На голову надел чёрную шапку, лицо намазал маслом, смешанным с сажей, в рукава положил лук и стрелы. Когда он сел на чёрную лошадь, то был как зловещий чёрный дух, так рассказывают. Он приехал в Лхасу. Там он подошёл к царю, который рассматривал надпись на каменном столбе, сделал руками движение, словно приветствуя царя, и, пустив стрелу прямо царю в лоб, скрылся. Царь схватился за стрелу, которая пробила его голову, и тотчас умер». Монах бежал, «погрузился в реку по самое лицо, и то, что было покрыто сажей, стало белого цвета. Он вывернул наизнанку шапку, смыл с лица грязное масло, вывернул халат белой подкладкой вверх и надел его», благодаря чему мстителю удалось выскользнуть из Лхасы и скрыться в Амдо, где ещё сохранялись буддийские общины. «Это был конец славы Тибета и королевской власти», конец династии Ньятри, правившей Тибетом сотни лет".
Вот такие "страсти-мордасти" разыгрывались в Тибете в середине IX века. Интересно, что в Тибете приверженцы старой веры смогли дать организованный отпор буддистским монахам, а на Руси у язычников не нашлось такой силы, чтобы организованно выступить против православия. Волхвы попрятались по лесам да болотам. По следам волхвов пойдут и русские староверы...
И последнее замечание: оказывается, не все буддисты были такими "пай-мальчиками", какими они ныне изображаются.
Комментариев нет:
Отправить комментарий