Григорий приводит пассаж из "Республики Океании" Джеймса Гаррингтона:
"[Собрание всех сынов Израилевых] образовывало "конгрегацию", как это передано в английском тексте; но по-гречески будет экклесия, Церковь Божия, а у талмудистов — Великая "Синагога". Слово "Эклессия" издревле и уместно использовалось для гражданских соборов или народных собраний Афин, Спарты и Эфеса, и оно же звучит в Евангелие, хотя переводчики передали его иначе, что я лично им в заслугу поставить никак не могу, ведь этим они лишили нас важного урока — апостолы, выбрав для духовной общины такое имя, явно хотели указать нам на то, что и руководство церковью должно осуществляться демократически или общенародно, что ясно вытекает и из прочих их уставов".
И затем он комментирует сей пассаж:
"То есть, в греческом оригинале Церковь, как совокупность верующих, называется Экклесия, "народное собрание", собор. Апостолы, по мысли Гаррингтона, предполагали, что управлять церковью должны сами прихожане, посредством избранных епископов и непосредственно. Но в германских языках для обозначения "церкви" было выбрано греческое слово со значением "[Собственность] Господа", в смысле, "Дом Господа". (Или господина, и мы все знаем этого господина.) И в славянских языках "церковь" — то же самое германское слово, заимствованное, видимо, из готского. А если всё "господне", то, ясное дело, и демократии никакой нет, сугубая иерархия и субординация, сверху донизу" (Источник).
О «сугубой» субординации русской православной церкви говорит diak_kuraev:
"Может быть, пару раз за тысячу лет вдруг на патриаршем посту оказывался человек, который мог сказать нет своему собственному царю и заступиться за слёзы людей. Не за корпоративные интересы своего сословия, а за простых людей.
За всю историю Византийской империи, я знаю только одного патриарха Арсения, который выступил против подлости православного императора Михаила Палеолога. Тот сам себя сделал регентом при малолетнем мальчике – законном наследнике престола Иоанне IV. Михаил, чтобы избавиться от юноши, приказал его ослепить. За это Арсений придал императора анафеме. Естественно, тут же был собран собор, архиереи дружно осудили Арсения, правда, не все. На протяжении примерно ста лет существовал так называемый арсенитский раскол.
Где-то рядом стоит история митрополита Филиппа II (Колычева) во времена Ивана Грозного. Два случая за две тысячи лет" (Источник).
В том же источнике, А. Кураев объясняет поведение митрополита Филиппа его святостью и говорит, что "Святость это чудо. Чудо это редкость".
Как известно из Евангелия (Лук 22:25), это чудо явил Иисус Христос: "... Был же и спор между ними [учениками Иисуса], кто из них должен почитаться большим. Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий". И там же описывается, как бóльший — Христос — служит меньшим, омывая грязные ноги учеников, подобно тому как мать омывает ноги своих маленьких детей. Очевидно, это чудо Христос явил неспроста, а для того чтобы христиане следовали этому примеру.
Стало быть, здесь мы видим проявление сверхъестественного начала. Естественное, сообразное с природой поведение проявляется в том, что сильные поедают слабых (и в прямом, и в переносном смысле), а Христос демонстрирует совершенно противоположное поведение.
Есть прекрасный детский мультик «Маленький Гайавата» (с англ. — «Little Hiawatha»), который рассказывает о детстве главного героя «Песни о Гайавате». Маленький охотник преследует животных и умудряется загнать маленького кролика в угол, но обнаруживает, что не может заставить себя убить его после того, как тот начинает грустно смотреть на него. Мальчик ломает свой лук и стрелы, кролик убегает к своей мамке, а все животные веселятся и восторженно обнимаются, как будто наступило Царство Божие на земле.
Такое поведение вообще характерно для сказочных героев. А на сказочных сюжетах воспитывались многие поколения людей. Это говорит о чрезвычайной важности сверхъестественного поведения в человеческой жизни. Примеров такого поведения в реальной жизни — совсем немного, но только такие примеры отделяют человечество от животного мира и возвышают над ним. Я полагаю, что без этих примеров вся история человечества была бы похожа на тёмную и закоптелую деревенскую баньку Достоевского, с пауками по всем углам...
Чем меня привлекает матриархат? Почему я почти каждый день с интересом заглядываю в жизнь древних обществ? Потому что нахожу там примеры чудесного, сверхъестественного человеческого общежития, без вожаков (как у волков), без насилия сильных над слабыми. Женщины — "слабый" пол, и если они где-то когда-то жили наравне с "сильным" полом, то разве это не чудо?!
Чудес много не бывает, - говорит А. Кураев, и здесь с ним можно согласиться. Но только такие чудеса оправдывают существование рода человеческого на земле. А без чудес люди ничем не отличаются от саранчи, которая жрёт всё подряд и опустошает землю под собою, потом "становится на крыло" и летит куда-то и исчезает где-то.
Комментариев нет:
Отправить комментарий