О птицах в мезолитических погребениях Сев. Европы.

К. Маннермаа, А.В. Пантелеев и М.В. Саблин в совместной статье "ПТИЦЫ В МЕЗОЛИТИЧЕСКИХ И НЕОЛИТИЧЕСКИХ ПОГРЕБЕНИЯХ СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ. Что говорят эти находки о людях и среде их обитания?" анализируют кости птиц из позднемезолитического (7300–7700 лет назад) погребения на Южном Оленьем острове (Онежское озеро).

Сначала они вспоминают про знаменитую и часто цитируемую археологическую находку — могильник позднего мезолита Vedbǽk Bǿgebakken в Дании, в котором захоронены молодая женщину и новорожденный ребёнок, уложенный на крыле лебедя-кликуна.

Лебедь-кликун, - говорят авторы, - занимает особое место в древнейшей истории Онежского озера, что подчёркивается наличием неолитических наскальных рисунков лебедя в этом регионе; большая часть изображений посвящена именно ему и другим водоплавающим птицам в различных композициях. На важность лебедей и журавлей указывают также данные с древних поселений Финляндии; лебедей напоминают большинство изображений птиц на неолитической керамике из Финляндии и Западной России. Малочисленность остатков этого вида в остеологических коллекциях с памятников мезолита, неолита и раннего железа данного региона может быть объяснена неким запретом-табу на добычу лебедя, сохранявшимся на протяжении практически всего голоцена.

Однако в остеологических материалах из захоронений Южного Оленьего острова доминируют кости хищных птиц. Это нетипично для других подобных кладбищ каменного века Северной Европы. Наиболее обычным видом в погребальных материалах оказалась скопа. Скопа питается исключительно озёрной рыбой.

После медитации над образом этой скопы в моём сознании возникли две культурологические параллели. Во-первых, скопа напоминает грифа-стервятника, изображения которого были обнаружены в Чатал-Хююке. Там грифы переносят души умерших людей в Царство Небесное.

Во-вторых, мне представились сами эти души людей в виде "человеко-рыб", обнаруженных археологами на мезолитической стоянке Лепенски-Вир.

Источник картинки.

Далее авторы пишут:

"Такие захоронения, где птичьи крылья или части крыльев были помещены около рук, создают впечатление, что эти птицы могли играть роль посредника, носителя между различными мирами существования. Когда в могилах крылья или части крыла располагаются у рук человека, это можно интерпретировать двояко: либо птица подчёркивает социальный статус погребённого, либо выступает проводником души умершего в иной мир. Например, алтайский шаман, носящий костюм беркута — главный шаман племени; наиболее могущественных птиц напоминают и ритуальные костюмы нганасанских шаманов. Общая практика такова, что шаманские одежды и головные уборы изображают самых сильных духов-помощников из мира животных. Также в верованиях саамов отдельные птицы считаются либо помощникам шамана, либо духами-хранителями".

Вот ещё одно интересное замечание:

"Общей особенностью птичьих костей из неолитического кладбища Южного Оленьего острова является то, что практически все они сломаны. Иногда важные артефакты или другие предметы умышленно ломались людьми во время ритуалов, в том числе и перед тем как положить их в могилу; кости также могли поломаться естественным образом во время позднейших тафономических процессов".

Тут мне припоминаются статуэтки кикладских "озябших богинь", большинство из которых обнаруживают разбитыми. Я имею в виду раскопки на о. Керос, который, очевидно, в бронзовом веке (3200 - 2000 гг. до н. э.) был священным островом, как позднее о. Делос. Впрочем, тут у нас есть связь и с более древними "венерами" верхнего палеолита, многие из которых были преднамеренно разбиты ещё в глубокой древности. Кстати, то же самое характерно и для статуэток догу культуры дзёмон.