О неолитических жителях Лепенского Вира.

"Учёные из Германии и Швейцарии проанализировали материалы, полученные при исследовании памятника Лепенски-Вир, который находится в Сербии. Оказалось, что около 9500–7400 годов до нашей эры это место использовали местные охотники-собиратели-рыболовы в качестве сезонного лагеря. После 6200 годов до нашей эры там появились мигрировавшие из Анатолии и Греции ранние земледельцы, которые смешивались с автохтонным населением. А уже около 5900 годов до нашей эры жители Лепенски-Вир имели полностью эгейское происхождение.

Анализ геномов людей из Лепенски-Вир, живших после 6200 годов до нашей эры, показал, что ранние неолитические земледельцы переселялись на эту территорию целыми семьями (а не только женщины, как это предполагалось). Останки двух людей из этого поселения, которых похоронили под полами трапециевидных в плане домов, оказались эгейского происхождения. Во времена перехода от мезолита к неолиту учёные также обнаружили появление новых митохондриальных линий (J, X, T, N1a), но и сохранение местных (U5, H). Генетика показывает, что и местные женщины, и местные мужчины в переходный период смешивались с пришлыми земледельцами. Однако картина меняется во времена последней фазы заселения Лепенски-Вир, то есть около 5900 годов до нашей эры. К этому времени местные жители фактически уже были полностью эгейского происхождения. Это свидетельствует, вероятно, о непрерывном притоке земледельцев на эти земли.

Учёные обнаружили отличия в погребальном обряде из Лепенски-Вир во времена перехода от мезолита к неолиту. Так, пришлые земледельцы в основном хоронили своих умерших в пределах домов или между ними, за исключением по меньшей мере двух погребений. Это свидетельствует о том, что пришлое население порой перенимало традиции у автохтонного. Люди же, происходившие от местных охотников-собирателей, устраивали коллективные захоронения в могильных ямах на окраине поселения. Примечательно, во времена перехода от мезолита к неолиту умерших младенцев в Лепенски-Вир хоронили почти без исключений под полами домов" (Источник). 

В статье говорится о том, что мигрировавшие в этот регион земледельцы из  Эгеиды-Анатолии питались как растительными и животными продуктами наземного происхождения, так и рыбой. Очевидно, они занялись рыболовством, так как в районе Лепенски-Вир мало пригодных для земледелия территорий. Во всяком случае, жившие здесь мезолитические аборигены питались почти одной рыбой, судя по стабильным изотопам в костном коллагене. Скорее всего, неолитические земледельцы переняли навыки рыболовства у аборигенов. 

Maxime Brami et al. / bioRxiv, 2022

Ну, я уже давно подозревал, что "не мамонтом единым" был жив первобытный человек. Андрей Буровский пишет: "Для прокормления группы из 20–30 человек нужно в год добыть 12–20 тонн мяса. То есть убить 5–6 мамонтов, или 20–40 крупных быков, или 80—150 лошадей или лосей, или 240–400 северных оленей". Вот, спрашивается, нафига козе баян? Зачем рисковать жизнью, если река кишит рыбой?

Приведу здесь интересную цитату по теме:

"На первый взгляд трудно представить себе объект охоты более многообещающий, чем это гигантское и неторопливое, в общем, животное [имеется в виду слон]. Его нетрудно подстеречь на лесной тропе, постоянно используемой местным стадом, а в случае успеха обеспечить общину вяленым либо сушёным мясом по меньшей мере на пару-тройку недель. При живой массе взрослого африканского слона 4.1 тонны вес мягких тканей, пригодных к употреблению, составляет примерно 1 700 кг.

Всё это так, но Лупо и Шмитт задались вопросом, на каком месте окажется слон в шкале ранжирования потенциальных жертв охотника (по степени эффективности конечного результата), если тот рационально и взвешенно планирует свои будущие действия. Не окажется ли при таком подходе, что игра не вполне стоит свеч?

Учёные исходили из так называемой «модели выбора жертв охотником», разработанной в сфере поведенческой экологии человека (см., например, Pianka, 1983). Она основана на количественном подходе, при котором цена конечного продукта, который в итоге потребляется общиной, взвешивается относительно затрат, которые поджидают промысловика на протяжении всего процесса — от выслеживания зверя до того момента, когда добыча может быть подана на стол. Если подходить к вопросу с этих позиций, то оказывается, что слона никак нельзя отнести к числу таких видов, охота на которых энергетически и экономически выгодна при любых условиях.

Вот почему в обычаи хадза, аборигенов Танзании, не входит охота на слонов. Они объясняют это тем, что яд, которым смазывают стрелы, не настолько силён, чтобы сразу свалить животное даже при удачном выстреле. Бушменам сан далеко не всегда удаётся собрать достаточное количество мужчин, которое гарантировало бы успех коллективной охоты на этих хоботных. Для охоты на слона загоном общине мбондемо в Габоне потребовалось собрать около 500 мужчин со всех близлежащих деревень, что было невозможно без категорического распоряжения местного царька (du Chaillu, 1868).

Из расчёта общего времени, которое предшествует будущей охоте, Лупо и Шмитт исключили всё связанное с поисками в джунглях привычных троп слонов со свежим их помётом, поскольку при разнообразии конкретных ситуаций вывести какие-либо средние значения невозможно. Они подсчитывали лишь усреднённые временные затраты от момента обнаружения жертвы до её умерщвления, умножая полученную цифру на число участников мероприятия. Сюда входила также продолжительность поисков подранка в том случае, если животное не было убито сразу. Это может занять несколько дней, на протяжении которых охотникам, прежде чем они найдут труп, зачастую приходится преодолеть десятки километров труднопроходимой местности. Такого рода подсчёты позволяют оценить величину «затрат на поиски жертвы». В данном случае она составляет в среднем 38 часов. Для сравнения: при охоте на африканского буйвола (массой меньшей примерно в восемь раз) эта фаза охоты укладывается в среднем всего лишь в 6 часов (Lupo, Schmitt, 2016: Table 2)".

Ну, а чтобы наловить рыбы в реке, требуется ещё меньше времени и усилий. Мой отец, вспоминая своё послевоенное детство, рассказывал мне, что он каждый раз приносил домой с речки минимум полведра рыбы. Сечас в реке нет рыбы, и сидеть там бесполезно, а раньше, по появления агрохимии, рыба в Каме Воронеже была! "В реке раньше водилось очень много рыбы, это и лещ, жерех, густера, волжский подуст, белый амур, пескарь, голавль, елец, язь, чехонь, гольян, горчак обыкновенный, вырезуб, плотва, краснопёрка, линь, голец, сом, налим, ёрш, окунь, судак, ротан, бычки, уклейка, верховка, карась,  сазан, щука, судак" (Источник).

Я думаю, что первобытная охота на мамонта является идеологическим конструктом, служащим для наглядной иллюстрации "вождизма" в архаичных обществах. Люди с патриархально-заточенным менталитетом представляют себе первобытных мужчин, сражающихся с мамонтами, и женщин с маленькими детьми, сидящих дома и грызущих подоконники от голода. Если мужики не принесут мяса, всем - крышка, амба! То есть, мужики - кормильцы, а мясо - чуть ли не единственная пища первобытных людей. Хотя, у меня, например, всякий раз случается расстройство пищеварения, когда я на Новый год потребляю много жирной пищи. И тогда я невольно представляю себе первобытных мясоедов как общество "дристунов". Когда же я ем пшённую кашу со сметанкой, льняным маслом и сахарком, в туалете можно даже не использовать туалетную бумагу.