Герои - похитители огня у богов.

Практически у всех народов Северного Кавказа существует миф о герое, укравшем огонь у бога.

У горных грузин в Сванетии этот герой — Амирани. Его образ прослеживается во многих археологических памятниках Грузии, большинство из которых датируется III-им тыс. до н. э. (бронзовый пояс из Мцхеты, казбекский клад, Триалетский серебряный кубок). Согласно сванской версии, Амирани рождён богиней охоты Дали от смертного безымянного охотника. В мегрельской и абхазской версиях Амирани родился в результате непорочного зачатия, что, вероятно, восходит к эпохе матриархата. Преждевременно рождённый Амирани дозревал в желудке дикого быка (тёлки), впоследствии убитого охотником Сулкалмахом, который извлёк Амирани из чрева животного и отнёс божество в свой дом. Там он был взрощён и воспитан Дареджан (женой Сулкалмаха) вместе с её родными сыновьями, Бадри и Усепи, которые стали побратимами Амирани, а в дальнейшем и ближайшими сподвижниками во всех его подвигах.

Желая облегчить жизнь человечества и уподобить людей богам, Амирани похитил небесную деву Камари (олицетворение знаний, света и огня), заточённую в высокую башню посередине Чёрного моря, одолев в битве её отца — повелителя погоды и грозовых туч, властелина каджей. После чего, при помощи Камари, стал обучать людей металлургии, изготовлению жаренной пищи, секретам долголетия и многим другим запретным знаниям. За богоборчество и чрезмерное человеколюбие Амирани был прикован верховным богом Гмерти к скале или к столбу, вкопанному в куполообразную пещеру Кавказского хребта, где его печень постоянно клюёт орёл, а преданная Амирани собака лижет цепь, стараясь истончить её. Однако ежегодно в четверг страстной недели (в тушинском варианте — в ночь под Рождество) приставленные богом кузнецы обновляют цепь. По древним поверьям, раз в семь лет пещера разверзается и можно увидеть Амирани.

Статуя Амирани в Грузии

В абхазском героическом эпосе это — Абрски́л. Богатырь разгневал абхазского монотеистического бога Анцва [1] и добыл огонь для людей, за что был навечно заточён в подземелье.

Особенно интересно то, что, согласно мифологии, Амирани был прикован к скале внутри пещеры, а Абрски́л был заточён в подземелье. Это указатели людям, куда им совершать паломничества для почитания героев. В пещеры и подземелья, которые, как мы знаем, указывают на мистериальные матриархальные культы.

У вайнахов этим героем был нарт по имени Пхьармат, укравший огонь у небесного бога-громовержца — Селы.  При том, что Села считается могущественным богом, в нём преобладают гневные и разрушительные черты. В некоторых версиях Села предстаёт противником людей. Таким образом, как и в случае с адыгским богом Пако, у вайнахов небесное божество представляется в отрицательном свете.

Дочь Селы, Села-Сата, мудрая "мать" нартов, становится на сторону людей, лишённых огня грозным божеством. Поэтому она помогает одному из нартов — кузнецу Пхьармату — похитить огонь у Селы. Пхьармат достигает горы Казбек (Башлам), на вершине которой его встречает Села-Сата в образе птицы. Села-Сата рассказывает Пхьармату как достичь Преисподней и выкрасть оттуда горящее полено, что он и совершает. Однако огненный вихрь, остающийся за украденным поленом, пробуждает бога Села. Села начинает преследовать Пхьармата, что превращается в магический поединок, в котором нарту помогает Села-Сата. Пхьармату удаётся принести огонь нартам, и они разжигают очаги в каждом жилище.

Чтобы остановить войну между Селом и людьми, Пхьармат жертвует собой: он добровольно восходит на гору Казбек, где Села приковывает его медной цепью к ледяной вершине. Более того, Села проклинает Пхьармата, и с тех пор люди и боги находятся в состоянии непрерывной битвы.

"История Пхьармата носит открыто богоборческий характер. Небесное мужское божество как олицетворение небесного начала в целом здесь выступает как чистое зло, а хтонический великан-нарт, более того, кузнец, что связывает его с подземным миром, при помощи Великой Матери, встающей на его сторону, как Гея на сторону гигантов в гигантомахии,— как носитель человеческого имманентного блага. В этой версии кавказский горизонт проявляется уже как чисто богоборческий, бросая вызов всей вертикальной индоевропейской — как туранской, так и иранской — топике. Если учесть европеоидный фенотип вайнахов, то мы можем идентифицировать их как прямых потомков той палеоевропейской культуры, которая преобладала в Старой Европе и прежде всего в Анатолии до прихода туда индоевропейцев и их алтайских наследников", - говорит А. Дугин.

На мой взгляд, здесь скорее следует искать параллели с хурритами, которые являются наиболее вероятными основателями куро-аракской культуры, а также триалетской культуры. Согласно современным исследованиям, субареи — гипотетическое древнейшее население Северной и, возможно, Южной Месопотамии — были хурритским народом, а предками субареев являлись носители халафской археологической культуры с ярко выраженным матриархальным духом. 

Конечно, нельзя не заметить параллелей с древнегреческим мифом о Прометее. И возникают подозрения в том, что Пхьармат — это тот же Прометей, которого кавказцы "слямзили" у греков и переделали на свой лад. Но, во-первых, как уже говорилось, образ сего героя прослеживается на Кавказе III-его тыс. до н. э., когда греков ещё и в помине не было. А, во-вторых, нужно ещё спросить, откуда появился Кавказ в греческой легенде о Прометее?

Есть такое мнение: "В Теогонии Гесиода (ок. 700 г. до н.э.) нет упоминания о Кавказе. «А Прометея, на выдумки хитрого, к средней колонне В тяжких и крепких оковах Кронид привязал Громовержец» (Гесиод. Теогония, стих 520). В трагедии «Прометей прикованный» Эсхила (V век до н.э.) Прометей прикован к скале на Кавказе. Почему Эсхил связал Прометея с Кавказом? Мы полагаем, что, начиная с середины VII века до н.э., во время колонизации Северного Причерноморья, древние греки узнали про похожие мифы древних народов Кавказа. Исходя из того, что древние греки заимствовали чеченское название Главного Кавказского хребта, можно предположить, что особенно тесными и доверительными были взаимоотношения древнегреческих колонистов с предками чеченцев, от которых они могли услышать чеченский миф о Пармате. Поэтому Эсхил в своей трагедии приводит чеченское название Кавказа, а Прометея приковывает к скале на Кавказе" (Султан Арсанукаев).

Если говорить вообще о греческой мифологии, то её можно сравнить с химерой, состоящей их хтонических и уранических компонентов. После вторжения греков на Балканы и Пелопоннес получился своеобразный "симбиоз" солярно-патриархальной олимпийской культуры с эгейскими автохтонными матриархально-хтоническими культурами. Эгейская цивилизация, в свою очередь, имеет несколько полюсов — пеласгийский (балканская Греция), анатолийский, минойский (цивилизация Крита), семитский (финикийский, сирийский и т. д.) и их комбинации. Эгейская цивилизация ставит в центре внимания Великую Богиню. Греческий патриархат "наложился" на эгейскую цивилизацию, которая имеет несколько полюсов — пеласгийский (балканская Греция), анатолийский, минойский (цивилизация Крита), семитский (финикийский, сирийский и т. д.) и их комбинации. Эгейская цивилизация ставит в центре внимания Великую Богиню.

Так что, вполне возможно, Прометей, как герой, имеет "корни" в древних эгейских культурах, которые в эпоху бронзы и ранее составляли единое смысловое поле вместе с анатолийскими культурами хаттов и хурритов. В таком случае, не стоит говорить о заимствовании сюжета, - он развивался параллельно в Эгеиде и на Кавказе, имея общие источники. 

В данном контексте, особое внимание стоит обратить на архаичный культ героев на территории Эллады [2]. Не одним ли из этих героев был Прометей? И не связан ли был этот культ с религией Великой Богини? Может быть, Прометей и Минотавр имели в древности гораздо больше сходства, чем видно нам спустя тысячелетия?

---------------------------------------------------------------------------------

[1] По мнению Джанашия, имя получено от абх. ан «мать» и цәа (суффикс множественного числа), то есть «матери». Сначала оно, по-видимому, употреблялось в женском роде. Но потом из «матерей-богов» получился единый бог мужского рода. Грамматически разница всего лишь в ударении: а́нцәа → анцәа́. Изменение пола богов часто наблюдается при переходе от матриархата к патрархату, и Анцва в этом отношении не является исключением.

[2] Я уже начал расследование в данном направлении (см.: О культе героев в Древней Греции). Однако самое интересное — т. наз. "прадионисийство" — оказалось пока незатронутым.  Мне лишь известно, со слов Вяч. Иванова, что культ Диониса вышел из почитания безымянного Героя.