Заметки о кэлушарах.

О кэлушарах я уже писал (см.: Калушары), и я там говорил, что они напоминают, с одной стороны, куретов Кибелы, а, с другой стороны, могут иметь параллели со скоморохами. А переодевания в женское платье заставляют вспомнить про скифских энареев и "мягких людей" чукотского шаманизма.

Теперь к этому надо добавить и другие кросскультурные параллели. 

Если верно то, что танцы кэлушаров возникли на основе древних, возможно ещё палеоевропейских ритуалов, то можно провести параллель с загадочными ритуалами минойского Крита.

На некоторых критских печатях можно увидеть акробатов.

На других печатях представлены маленькие человечки, парящие в воздухе как феи.

Seal now in Geneva.

Ну и, конечно, невозможно игнорировать основной акробатический "кунстштюк" — прыжки (или полёты) акробатов через быков.

Фрагмент миниатюрной фрески из Авариса, изображающий прыжок через быка. Прорисовка.

Главной задачей кэлушаров было исцелять болезни, насланные зыне (феями). Основным обрядом кэлушаров были особые танцы, имитирующие пляски самих зыне (фей). В ходе кружений и акробатических трюков группа кэлушаров старалась создать впечатление, что они движутся по воздуху— точно так же, как описывались хороводы самих зыне. "Некоторые из танцев настолько мастерски исполняются, что плясуны едва касаются земли и как будто летают по воздуху. Танцуя и прыгая так, они обходят города и сёла в непрерывных плясках в течение десяти дней между Вознесением Господним и Святой Троицей", - сообщает Дмитрий Кантемир (1673 — 1723) в своём «Описании Молдавии».

Про крито-минойских акробатов я уже говорил, что они, скорее всего, постились несколько суток перед совершением прыжков через быка. Мирча Элиаде говорит, что "подготовка [кэлушаров] происходит в лесу или каком-либо другом уединённом месте и состоит, главным образом, из обучения танцам, носящим по преимуществу акробатический характер. Căluşari вооружены дубинками и мечами, они носят с собой деревянную конскую голову и «флаг», на котором клянутся уважать обычаи и законы этого общества, быть братьями друг для друга, соблюдать воздержание в течение девяти (двенадцати или четырнадцати) дней, не сообщать никому из посторонних о том, что они слышали или видели, и подчиняться предводителю. После принесения клятвы «флаг» с привязанными к его верхушке целебными растениями, поднимается, и членам общества запрещается разговаривать под страхом болезней, которыми, в случае непослушания, поразят их феи".

На символическом уровне, отрыв ног от земли означает отрешённость от мирского бытия человеческого. Уединённость в лесу, запрет на разговоры с людьми, длительный пост — всё это шаги в одном и том же направлении, от земли к небу. Интересно, что Иисус Христос тоже летал после сорокадневного поста в пустыне. "И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени" (Лк. 4:5).

Дьявол несёт Иисуса на гору, чтобы соблазнить его земными царствами. (Миссал, Франция 1470 год)

Говорят, среди анатолийских жрецов Великой Матери существовал отдельный разряд — акробатов, которые передвигались в священных процессиях Кибелы прыжками, переворачиваясь в воздухе и не касаясь земли (особенно порога). Часто для этого использовались палки и ходули.

Тут можно ещё вспомнить и про столпничество, про св. Симеона Столпника (см.: Дивное житие преподобного Симеона Столпника и О "столпе" Симеона Столпника), которое также можно истолковать как "отрыв от земли", но в данной статье я хотел бы обратить внимание на более важный аспект ритуальной деятельности кэлушаров. Снова цитируем Дмитрия Кантемира:

"Собираются они один раз в год, одевшись в женские платья, на головы надевают венки, сплетённые из листьев полыни и украшенные другими цветами, и, чтобы их нельзя было узнать, говорят женскими голосами и накрывают лицо белым платком. Держат в руках обнажённые мечи, которыми могут пронзить любого простого смертного, если он осмелится снять покрывало с их лица. Это право даёт им древний обычай, так что никто не может быть обвинён за это в убийстве человека". И далее: "Если толпа таких кэлушаров встретится на пути с другими плясунами, то между ними происходит схватка, и побеждённые уступают дорогу победителям, а после заключения мира побеждённые открыто признают, что будут находиться в подчинении победителей в течение девяти лет. Если в такой схватке кого-нибудь убьют, то не бывает никакого суда и убийца не привлекается к судебной ответственности, кто бы он ни был".

А теперь давайте обратим внимание на то, что танцы, вообще говоря, — это исконно женская "епархия". Танцующих женщин мы видим на самых древних изображениях.

Fragment of a floor painting in red ochre from Tell Halula, Syria, depicting dancing

Танцующие женские фигуры на керамических сосудах поздней трипольской культуры, 4 тыс. до н. э.

Можно предположить, что в Старой Европе в своё время существовали женские кэлушары, которые носили маски на своих лицах. И они также могли убить безнаказанно любого, кто осмелился бы снять маску с их лиц. 

Здесь всё предельно логично, всё вытекает одно из другого: коллективный танец — это ритуал, ритуал — это социальная структура, а структура преодолевает неструктурированный материал подобно тому, как нож режет хлеб или масло. 

В до-государственных обществах те, кто проводили ритуалы, структурировались в тайные общества, или фиасы. В древней Греции мужчины реально боялись менад, когда те, откликаясь на зов Диониса, собирались в толпы и бежали на встречу к своему богу. У Еврипида мужики говорят: "Бегом едва спаслись мы от вакханок; А то бы разорвали". 

Значит, - сделаем мы вывод, - ритуал является основным компонентом матриархата. В чьих руках ритуал, тот диктует свой нарратив.