Т. Г. Мякин в статье "«МУДРАЯ» САПФО ИЛИ ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ИНИЦИАЦИИ (САПФИЧЕСКИЙ ФИАС В СВЕТЕ НОВЕЙШИХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ И ПАПИРОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ)" говорит:
"Известно, что Платон, согласно сообщению Элиана, называл «поэтессу Сапфо, дочь Скамандронима, мудрой» (σοφήν, Ael. V. H. 12. 9). Опубликованный в 2004 г. папирусный фрагмент позволяет связать эту «мудрость» знаменитой поэтессы с её деятельностью хорэга и жрицы, руководившей возрастным служением девочек в культовом содружестве Артемиды, главной богини-воспитательницы девочек на Лесбосе".
И далее: "Как известно, в архаическую и классическую эпоху единственным видом общественной деятельности, которым могла заниматься греческая женщина, была деятельность жрицы (Dillon, 2002, 74). Под «пением» (μόλπα) у Сапфо следует понимать именно пение хора гетерии (у Сапфо – женского хора), связанного с почитанием божеств плодородия (у Сапфо – Артемиды). При этом гомосексуальные отношения, связывавшие старших и младших участниц женского хора, у Сапфо определяются глаголом πεδέπειν («любить (=входить в кого-либо)»). Мои выводы о связи этой «любви» с культом божеств плодородия подтверждает близкий по форме к лесбосскому πεδέπειν критский глагол πεδεπιθύω (букв. «горячо желаю кого-либо, приношу жертву вместе с кем-либо»). Во всём корпусе древнегреческих текстов он встречается лишь однажды – в архаической гортинской надписи VI–V вв. до н. э., где говорится именно о ритуальном гомосексуальном акте, совершавшемся между старшей женщиной и юной девочкой: «пусть не подлежат наказанию те (женщины), которые воспользовались…/ и возжелали (девочек, живущих) по закону при храме (τὰνς κατὰ νόμον τῶ ἐπ[ιναί]ω), для совместного обряда…» (πεδεπιθ[ῦσαι, IC IV, № 146, 2–3; Liddel–Scott 1996, suppl.: 244). Указанный возраст девочки («пятнадцатилетнюю» – τὰν τριFετηρίαν), а также связь ритуала с общегородским жертвоприношением «на Иде», позволяют увидеть в этом один из пережиточных обрядов женской инициации, где старшая женщина выступала, как и Сапфо на Лесбосе, в роли жреца, приобщающего девочку к тайнам богини плодородия. Как и обряд инициации критских юношей, женская инициация на Крите, таким образом, была неотъемлемой частью культа идейских богов – Геры, Зевса и его матери Реи".
Для сравнения, Т. Г. Мякин описывает деталь обряда инициации критских юношей, следующим образом комментируя знаменитый рефрен критского эпиграфического гимна (III в. до н. э.), адресованного к Зевсу-«величайшему юноше» (μέγιστε Κοῦρε): " Здесь хор юношей, только что прошедших инициацию и принятых в граждане, по ходу ежегодного празднества на горе Дикта прославляет входящее в них семя Зевса: «радуйся мне (χαῖρέ μοι), о Кронион, о всемогущая влага, ты пришёл, ведя с собою божеств, взойди на ежегодную Дикту, и порадуйся пению (γέγαθι μόλπαι)». Зевс, как оплодотворяющий бог-бык, должен был «покрыть новых граждан» (θόρε κἐς ν[έος πο]λείτας, IC III (II), №2, 2–3, 30). В реальности этому соответствовали, как известно, гомосексуальная связь инициируемого мальчика с мужчиной-аристократом, порой возводившим свой род к Зевсу, и пиршество с принесением в жертву Зевсу быка в гетерии мужчины (Strab. X, 4, 20–21; Hesych. Lex. Δ, 1933–1934, Π, 76). Самоотождествление с божеством характерно не только для древнегреческих жрецов и жриц в ходе отправления ими ритуала (в первую очередь – для жриц Артемиды), но и – общепризнанный факт – для поэзии Сапфо. И здесь важно, что само слово μόλπα (пение), которое мы видим и у Сапфо, и в вышеуказанном критском гимне, как правило обозначает именно пение обрядового молодёжного хора".
Ранее мне доводилось читать о том, будто в каких-то первобытных племенах мужчины подвергают сексуальному насилию инициируемых мальчиков; якобы, это является частью инициатических испытаний. Понятное дело, что к такого рода сообщениям всегда надо относиться критически; обряды посвящения - это тайные обряды, и посторонних свидетелей или наблюдателей таинства никогда не бывает. Другое дело, что могут быть выродившиеся формы обрядов, своего рода "спектакль" для тех, кто хорошо заплатит, и вот там возможно всё что угодно. Как мы знаем, в римских амфитеатрах имели место быть и изнасилования, и убийства.
Т. Г. Мякин, конечно, учёный маститый, но меня насторожили его слова о женской инициации: "Подобно мужской инициации, она, по-видимому, должна была стимулировать плодовитость в браке". Я перекопал массу материала по обрядам посвящения, но, кажется, нигде не встречал ничего подобного. Да, успешное прохождение инициатических обрядов является "пропуском" в мир взрослых, и, как правило, вскоре после инициации наступает семейно-брачная жизнь. Но это совсем не значит, что инициация предназначена для "стимулирования плодородия". Единственная задача инициации - открытие в человеке духовного измерения. Собственно, и человек-то рождается в тот самый момент, когда посвящаемый во время инициатических мучений видит духов. До этого момента, ребёнок - не совсем человек. Не прошедший инициацию - скорее животное, нежели человек. И поэтому ему запрещено заниматься сексом с людьми; это считается скотоложеством.
Однако Т. Г. Мякин уверен, что инициатические обряды были предназначены для стимулирования плодородия, и он развивает эту свою концепцию. В подтверждение своей мысли он наделяет жриц Артемиды искусственными фаллосами, которыми они "протыкали" инициируемых девочек. Это совсем не характерно для женских обрядов посвящения. Такое можно допустить лишь как извращённую форму инициации. Если, как говорит Мякин, «высоко ценимые девушки» Сапфо входили «в дом (лидийского) царя», то там могло быть всё что угодно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий