Красота и власть.

"Красота женщины у Достоевского — это сила, это — угроза, это, если хотите, даже ужас, в ней таятся и муки и горе", - говорит Иннокентий Анненский (Источник). И он же продолжает:

"Едва ли был ещё другой русский писатель, который бы с такой полнотой, с таким самозабвением умел уходить под обаяние женской красоты, как Тургенев. Несмотря, однако, на длинную вереницу красивых женщин, которые проходят перед нами в его рассказах и романах, психологический мотив отношения Тургенева к женской красоте крайне однообразен. Если разбойничья песня напомнит вам, как глядел Лермонтов на случайно осиленную им красоту, как он, в сущности, её презирал, то символ любви Тургенева вы найдёте разве в былинах. Среди этих скучных степных сказок, где раздвоенные стихи чередуются бесконечно и томительно, точно покачивания верблюда или люлька казацкого седла, -- есть одна, в которой изображается удалая поляница. Богатырь ошарашивает её раз по разу своей шалыгою подорожной, а красавице чудится, что это комарики её покусывают. И вот, чтобы прекратить это надоевшее ей щекотанье, Настасья Микулична опускает богатыря и с его конём в свой глубокий карман. Приехав на отдых, она, впрочем, уступила женскому любопытству и, найдя богатыря по своему вкусу, предложила ему тут же сотворить с нею любовь. Конец был печален, но не в конце дело. Богатырь, посаженный в женский карман да ещё вместе с лошадью, вот настоящий символ тургеневского отношения к красоте. Красота у него непременно берёт, потому что она -- самая подлинная власть. Красота у него обезволивает, обессиливает, если не оподляет мужчину тем наслаждением, которое она обещает. И это уже не простое обещание сделать счастливым, как у Стендаля, а тургеневское сознание красотой своей власти, даже более -- наглость властной красоты. 

Власть видел в красоте и Достоевский, но это была для него уже не та пьянящая власть наслаждения, для которой Тургенев забывал всё на свете, а лирически приподнятая, раскаянно-усиленная исповедь греха. Красота Достоевского то каялась и колотилась в истерике, то соблазняла подростков и садилась на колени к послушникам. То цинически-вызывающая, то злобно-расчётливая, то неистово-сентиментальная, красота почти всегда носила у Достоевского глубокую рану в сердце; и почти всегда или падение или пережитое ею страшное оскорбление придавали ей зловещий и трагический характер. Таковы Настасья Филипповна, Катерина Ивановна, Грушенька и Лиза, героиня "Бесов"." 

Женская красота потому имеет власть над мужскими сердцами, что она затрагивает их низшие подсознательные, «утробные» влечения, libido. С другой стороны, красота сама по себе очаровывает. Любовная страсть всегда начинается с первого взгляда. И в этом взгляде всегда есть нечто магическое, завораживающее, чарующее. Нечто от взгляда удава на лягушку. У лягушки молнией проносится в голове: "Вот оно!", и она безропотно и покорно идёт навстречу своей судьбе.

Конечно, бывает и так, что девчонки не осознают свою власть над мужчинами. Один курьёзный случай недавно рассказала мне жена. Она нашла старые записи бесед со своей бабушкой, и та рассказала про свою бабушку, баб-Феню, что выдали замуж её в 17 лет, а жениху было 35. Приехал он свататься в пальто на меху с хвостами. Феодосия подошла к нему, за хвостик дёрнула и сказала: "Вот за эти хвостики и можно замуж выйти". Сущее дитё!

Но не все такие "простодыры". Многие "профуры" замуж не спешат. Пока молодые и красивые, они разбивают мужские сердца, упиваясь своей властью над "сильным" полом.