В продолжение и развитие темы о "крито-карфагенской" богине.
Я заметил, что крито-минойскую "безымянную" богиню и финикийско-карфагенскую богиню Танит сближает общая морская тематика.
У эскимосов главным божеством является морская богиня Седна. У чукчей аналогичный персонаж известен под именем «Моржовая Мать».
У чукчей есть предание, что за какое-то преступление отец решил утопить свою дочь, которая вцепилась в края лодки, и он вынужден был отрубить ей пальцы веслом. После этого она утонула и превратилась во Владычицу подводного мира в образе гигантского моржа. Её пальцы стали моржами, тюленями и китами, а сама она «Моржовой Матерью».
Этнографические исследования позволяют нам взглянуть на «Мать Моржовую» как бы через увеличительное стекло и увидеть в ней то, чего мы не замечаем в средиземноморских богинях.
А. Дугин в 30-й главе своей монографии "Индоевропейское наследие и следы Великой Матери" (М.: Академический проект, 2018. С. 487-493), ссылаясь на исследование А. Ф. Анисимова "Религия эвенков в историко-генетическом изучении и проблемы происхождения первобытных верований", сообщает следующе:
"Образ Великой Матери Седны является довольно зловещим. У некоторых эскимосов это существо зовётся Arnapkapfaaluk (дословно «Большая Плохая Женщина»). Она представлена огромной старухой, живущей на острове. Во рту у неё два огромных клыка. Так как «недавно» один из клыков был сломан, охотники и рыболовы стали приносить меньше добычи, и лов ухудшился. Когда выпадет и второй зуб, рыбы и морские млекопитающие исчезнут совсем (чукотская эсхатология).
Отличительная черта всех этих богинь Моря в том, что они патологически прожорливы. Эта прожорливость коррелирована с их огромными размерами. В одном из мифов Седна пожирает всё, что находится в доме, включая члены своего отца. Это свойство гипохтонического божества смерти и Преисподней: оно поглощает в себя всех существ, поскольку рано или поздно умирают все, но всё возрастающее число трупов и душ мертвецов не может удовлетворить ненасытной прожорливости Великой Матери. Ей всегда мало.
Подземный мир в мифологии эскимосов Адливун также находится в ведении Седны, которая является его правительницей. Подземные и подводные пространства в космологии эскимосов практически совпадают.
В определённых версиях рассказов о Седне её мужем выступает собака. Согласно одной из легенд, Седна родила от мужа-пса десятерых детей: пятеро были собаками и пятеро — наполовину собаками, наполовину людьми (адлет). Дети-собаки позднее попали в Европу и стали предками европейцев [1], а адлеты попали в Америку и стали предками индейцев.
В цикле преданий о морских божествах и, в первую очередь, о Седне или о «Моржовой Матери», явно различимы следы древнего матриархата, который переосмысляется в рамках более позднего патриархального порядка, остающегося у палеоазиатов и эскимосов довольно хрупким. Анисимов пишет об этом:
Вспомним хорошо известные из этнографической литературы образы эскимосских женских божеств, таких, как Гила — владычица воздуха, Асиак — владычица бури и ветра, Пинта — владычица земли и хранительница стад диких оленей, Седна — подводная владычица, владетельница морских зверей. Рассказы об этих владычицах, говорит В. Г. Богораз-Тан, повторяются в разнообразных и многочисленных вариантах, а общая черта данных образов — их резкая двойственность и противоречивость. С одной стороны, владычицы рисуются как хозяйки — владетельницы зверей, промысла, источников добычи и средств существования, от воли которых зависит вся жизнь человека, с другой — они наделяются как бы умышленно омерзительными чертами. Особенно это относится к главной из них — подводной владычице Седна. В рассказах о ней говорится, что она родилась в человеческой семье, сочеталась с животным и была изгнана из родной семьи. Защищаясь, Седна убила родителей, превратилась после этого в самку моржа, опустилась на дно морское и стала подводной владычицей. По мнению эскимосов, Седна ненавидит людей и особенно мужчин.
Седна является строго матриархальным существом, отношение к которому менялось по мере перехода к патриархату. Поэтому не у всех эскимосских народов её образ по-настоящему негативен. Некоторые племена, где следы матриархата более устойчивы, описывают её образ с определённой симпатией или, как минимум, с состраданием. Её конфликт с отцом также показателен: то, что Седна цеплялась за лодку отца, можно рассмотреть как цепкость матриархальной модели в структурах палеоазиатских народов, не желающей выпускать из-под своего влияния культуру, где она прежде доминировала.
В.Г. Богораз глубоко прав, полагая, что эскимосские рассказы о владычице имеют двойное происхождение: основная часть повествования возникла при материнском родовом обществе, но потом материнский род уступил место отцовскому, и в нём произошла ревизия ранних рассказов.
Анисимов подробно рассматривает переход от матриархата к патриархату у народов Сибири (он преимущественно занимался эвенками) и особенно у палеоазиатов. При рассмотрении этого процесса он делает ряд очень важных замечаний.
В материнском родовом обществе, как об этом свидетельствуют данные этнографии, религиозные функции выполнял род, а руководили этим делом старейшины и главы-хозяйки в силу общественного положения, которое они занимали как руководители рода и племени.
Пережитки этих древнейших представлений бытовали в религиозном сознании ряда народов Севера, особенно у северо-восточной группы палеоазиатов — чукчей и эскимосов. В числе рисунков, собранных среди чукчей В. Г. Богоразом, есть один, который представляет женщину, хозяйку дома, сидящую во внутреннем отделении шатра и чарами привлекающую морскую добычу к берегу. Старый эскимос с мыса Чаплина по этому поводу говорил В.Г. Богоразу следующее: «Ошибочно думать, что женщина слабее мужчины даже для охоты. Домашние чары сильнее тех, которые сотворятся в пустыне. Напрасно мужчины ходят кругом, отыскивая добычу. Но те, которые сидят дома с жирником, они действительно сильны, ибо они умеют привлекать добычу к берегу». У оленных чукчей женщина является хранителем семейного очага и всей домашней святыни, в том числе и бубна. Она выносит из яранги и расставляет в должном порядке во время празднеств и жертвоприношений домашних идолов и амулеты. Она больше сведуща и по части ритуала.
Выделение особых специалистов религиозного культа — шаманов как первый этап становления религиозной организации связано с разложением материнского родового строя и соответствующих ему древних, родовых культов.
Анисимов обращает внимание и на то, что в мифологии кетов, самого западного из палеоазиатских народов Евразии, гештальт Великой Матери уже полностью опрокинут и демонизирован.
У кетов (енисейских остяков) один из центральных персонажей их мифологии, так называемая Хосадам, первоначально обитала в прозрачном дворце на седьмом небе, но затем была низвергнута на землю главным божеством мужского пола, творцом и повелителем вселенной, так называемым Ес. С тех пор Хосадам стала обитать на земле и является началом всего злого и вредного, источником холода, мрака, болезней, мора. Затем, повествуют мифы кетов, эпический герой-богатырь Алба вступил в бой с Хосадам, победил её и прогнал с реки Енисей далеко на север, на «Мёртвый остров». Как и прочим персонажам тотемической мифологии, ей также присущи характерные для её истинной природы зооморфные черты: ноги и руки Хосадам снабжены когтями.
Характерно, что тема низвержения женских образов в Нижний мир свойственна мифологии большинства народов Сибири и является идеологическим отражением низвержения матриархата патриархатом. Седна после изгнания опускается на дно морское и превращается в моржиху, становится подводной владычицей всех морских зверей и в то же время заклятым врагом всех мужчин. В упомянутом мифе кетов Хосадам низвергнута мужским божеством вместе со всеми её слугами — зооморфными духами, ставшими источниками болезней людей".
Итак, что можно сказать о крито-минойской Богине, разглядывая её под призмой мифологии эскимосов и чукчей?
Богиня, как космическая "чёрная дыра", пожирает всё живое на земле. Однако, согласно закону сохранения вещества и энергии, проглоченное Богиней не исчезает бесследно. По-видимому, где-то в параллельном мире имеется "рог изобилия", из которого извергается всё то, что было проглочено "чёрной дырой" в нашем мире.
[1] Интересно, не связано ли с этой легендой прозвище "бледнолицые собаки", которое североамериканские индейцы дали европейцам?
Комментариев нет:
Отправить комментарий