Сатиры.

Сатиры составляли свиту бога Диониса; он являлся людям в сопровождении козлоногих демонов.

Сложилось общее мнение о распутности этих демонов, что они постоянно "пристают" к нимфам и "клеются" к менадам (вакханкам). В искусстве имеется очень много изображений на эту тему. 

скульптурная композиция "Сатир и нимфа"

М. И. Скотти. Сатир и вакханка

Но это изображения из современного искусства. А на древних изображениях мы можем видеть, как менада охлаждает пыл сатира, ударяя тирсом по его эрегированному пенису (см. : Целомудренные девы-менады).

С одной стороны, мы знаем, что древнегреческий культ Диониса "коренится" на Крите минойской эпохи; с другой стороны, лучший знаток крито-минойской этохи, Ю. В. Андреев, говорит, что в лесах недалеко от Кносса сатиров было не меньше, чем горных козлов, ну, в том смысле, что мифология древнего Крита изобилует такого рода демонами. К этому можно добавить, что крито-минойская религия имела экстатический, оргиастический характер.

Теперь, для сравнения (ибо всё познаётся в сравнении), возьмём евангельские описания странствования Иисуса Христа с группой учеников по городам и весям древней Палестины. При чтении Евангелия невольно складывается впечатление, что Иисус изгонял бесов из людей чуть ли не каждый день. То есть, куда приходил Иисус, там и бесы появлялись. Это постоянное "мельтешение" бесов рядом с Иисусом привело к тому, что люди, наблюдая со стороны и не вникая в суть дела, стали говорить, что "Он изгоняет бесов силою князя бесовского" (Матф.9:34), ну и стали обвинять Его в колдовстве и магии.

Далее, возьмём такое понятие из православной аскетикм, которое называется "прелестью бесовской". Давно подмечено, что чем сильнее подвижник "упирает" на пост и молитву, тем скорее он встречается со всякого рода нечистью. Авва Маркелл рассказал однажды братии следующее. Однажды, когда встал он ночью на молитву, вдруг услыхал трубный звук и шум, как бы от воинской брани. Старец пришёл в смятение и недоумевал: откуда несётся этот трубный звук и какая брань может быть в пустыне? Когда он так размышлял, вдруг предстал пред ним бес и вскричал: “Что задумался? Подлинно здесь брань есть; но если не хочешь, чтобы мы с тобою воевали, то ступай и спи, и не будем нападать. С ленивыми мы не воюем, а имеем дело лишь с постниками и с бдящими в молитвах. Лишь с ними у нас брань”. Сами теперь видите, братие, почему диавол грешников не беспокоит. Зачем, в самом деле, диаволу воевать с теми, которые и без того в его власти, и что ему заботиться о удержании этой власти, когда сами они о выходе из-под неё и не думают? Нет, братие, такие люди не по его части» (Источник).

Значит, есть такая закономерность - чем ближе к Божественному, тем ближе и к демонам, ибо ведь демоны тоже являются духовными существами, хотя и находящимися на самой окраине Божественной плеромы. Здесь можно было бы рассмотреть подъём Кундалини по чакрам, который сопровождается интенсивным сексуальным возбуждением. Кстати, русские христоверы ("хлысты") тоже было знакомы с половым возбуждением, которое наступало во время радений, и они боролись с ним вплоть до самооскоплений. 

Так что, я думаю, древнегреческие сатиры ничем не отличались от позднейших христианских бесов. Очевидно, и отношение к ним было соответствующее, как к чертям. Ну, может быть, не столь резко-отрицательное, как в христианстве, а, скорее, как у пчеловода, проникающего в улей за мёдом. Нельзя достать мёд, не потревожив пчёл при этом. Но менадам не пчёлы были нужны, а "мёд" Диониса.