Реинкарнация с точки зрения майя.

"С точки зрения майя, дух после смерти проходит длинный и, судя по всему, достаточно мучительный путь, ведущий его к перерождению. Прежде всего он спускается по крутой холодной лестнице, в конце которой его уже ожидают три жуткого вида демона. Впоследствии, несчастному духу придётся полюбоваться ещё на множество демонов: недостатка жутких существ в Царстве Смерти древних майя, Шибальбе, нет.

Процессы, которые предстоят пройти умершему в преддверии новой жизни, тоже не из приятных. Один из первых процессов заключается в "очищении", и не в каком-то там фигуральном из серии "очисти свой разум", а в самом что ни на есть физиологичном... Для этих целей у майя имелись даже специальные приспособления: «бутуб цак», «лечебная воронка», и «тохоб цак», «лекарственная спринцовка», при помощи которых покойнику вводились специальные растворы. Куда вводились, думайте сами.

Недаром в заупокойной формуле призрак именуется «ка-аан», «очищенный», «ободранный». "Ободранным" он назывался из-за второго процесса - обдирания мяса с костей. В одной из надписей на сосуде древних майя преисподняя так и называется: место очищения - "у пок ав".

Разумеется, все эти неприятные процедуры предпринимались не просто так, ради того, чтобы помучить несчастного, - к чему лишний садизм? Всё ради его же блага! Для того, чтобы вернуться на землю и родиться заново, призраку необходимо было уменьшиться до размера эмбриона. После этого его, тщательно упакованного в очаровательный тючок, благополучно сможет доставить по месту назначения (к роженице) аист-челноклюв" (Источник. Пересказ отсюда: В. И. Гуляев "Древние цивилизации Америки". http://historylib.org/historybooks/V--I--Gulyaev_Drevnie-tsivilizatsii-Ameriki/52).

Челноклюв

Ужасно интересный текст. Он контаминируется с нисхождением Иштар в преисподнюю, при котором богиня постепенно "разоблачается", снимая с себя все одежды и драгоценности. Как мы знаем, одежды символизируют сознание. Именно полная потеря сознания при смерти делает невозможным воскресение мёртвых. 

Недаром в древнегреческой мифологии Гипнос (сон) и Танатос (смерть) представляются братьями.

«Сон и его сводный брат Смерть».
Джон Уильям Уотерхаус, 1874

Сон является "малой смертью" в том отношении, что ночные сновидения наступают лишь тогда, когда человек "отключает" своё "дневное" сознание. 

При этом я замечал удивительный парадокс. С одной стороны, ты видишь себя в сновидениях. Не всегда, но это бывает. И отождествляешь себя с этим "фантомом" из сновидений. Но, с другой стороны, имеется какой-то "наблюдатель", который, подобно зрителю в театре, смотрит на все чудачества "фантома". И ты также отождествляешь себя с этим "наблюдателем". Получается "раздвоение сознания". Или это приоткрытие скрытой природы сознания? Которое уже по морфологии слова — "со-знание" — означает "знание с" (кем-то). Получается, что человеческое сознание есть его собственное знание + знание "наблюдателя".

Здесь возникает масса любопытных вопросов. Прежде всего, в каких отношениях находится "я" по отношению к "наблюдателю"? Понятное дело, что "я" и личность — смертны. А что насчёт "наблюдателя"? Может ли "наблюдатель" сохранить какую-то "identity card" после смерти "я"? И что должно быть записано в этой "identity card"? Ведь богиня Иштар вышла из преисподней, даже несмотря на то, что сняла с себя все одежды. Значит, оставался в ней какой-то тлеющий "уголёк", какой-то проблеск сознания.

Эти рассуждения заставляют взглянуть под иным углом зрения на практику экскарнации трупов в эпоху неолита в Чата-Хююке и в других местах. Как удивительно перекликается эта практика с тем, что делали жрецы майя в Мезоамерике! Одни и те же интуиции заставляют людей делать одно и то же по обе стороны океана! Да и этрусский Хару/Харун с лабрисом выглядит теперь совсем иначе. (См.: Лабрис - знак "перехода".)

Да, и пусть никто не говорит о том, что всё это — дело пустое, так как никто не воскрес из мёртвых и не вернулся с того света. Современная наука ничего не знает о том самом "наблюдателе" и даже не подозревает о его существовании. Не может она его ухватить пинцетом и "препарировать" как лягушку. Ну а что, если допустить существование неких "паттернов" или "архетипов", которые  запечатлеваются "наблюдателем" и хранятся вечно? И что, если новый младенец, принесённый матери аистом-челноклювом, увидит во сне те же "паттерны" и "архетипы"? Может, у нас без конца "воскресают" одни и те же души, а мы и не замечаем этого.