Амфиктионы — "охранные отряды" древнегреческой демократии.

"Дальше города понятие государственности у эллинов не шло; тем не менее сознание своего национального единства у них было, и держалось оно, во-первых, на общности преломленного в бесчисленных говорах языка (в силу которой эллины противополагали себя «варварам», каковое первоначально безобидное слово означало только говорящего на непонятном языке), во-вторых, на общности многих обычаев («общие законы Эллады»), и, в-третьих, и главным образом в том, что эллины признавали одних и тех же богов и притом под одним и тем же именем. На этой последней почве и состоялось национальное объединение Эллады — поскольку оно состоялось. Его правовой формой была Амфиктиония.

«Амфиктионы» значит «живущие вокруг». Вокруг чего? Обязательно вокруг храма. Храм требовал охраны — у него ведь были, кроме здания, и часто драгоценные приношения, и стада, и земли. Сам себя он охранять не мог — и вот его охраняли «окрестные жители», амфиктионы. Это их сближало между собой. Так евбейские города охраняли общий храм Артемиды Амаринфской: и когда два главные из них, Халкида и Эретрия, начали между собой долгую «Лелантскую войну», в которой приняла участие вся Эллада (VII в. до Р. X.), они обязались не употреблять дальнестрельного оружия, каковой уговор был записан на камне в храме богини. И он был соблюдён — с Артемидой не шутили, это не «клочок бумаги»" (Ф. Ф. Зелинский"). 

А духовности-то у древнегреческих язычников было побольше, чем у православных хрестьян на "святой Руси". Потому что первые объединялись вокруг своих храмов, а вторые были лишь прихожанами храмов; я что-то не припомню, чтобы православные приходы о чём-то договаривались между собою, обладали какою-либо правовой субъектностью.

Когда в феврале 1917 года "пьяная баба" российской государственности "споткнулась и растянулась" (В. В. Розанов), ни Церковь, ни храмы, ни православные приходы не сыграли никакой консолидирующей роли. Та быстрота и лёгкость, с которой рухнула советская власть на огромных территориях от Самары до Владивостока в 1918-м году под давлением почти безоружного чехословацкого корпуса, говорит о распылённости и неорганизованности русского народа. 

Остаётся лишь удивляться, как эллины, у которых дальше города понятие государственности не шло, смогли отразить нападение несметных полчищ Персидской империи.