Карл Кереньи пишет:
"Деметра искала пропавшую дочь так, как если бы та представляла собой её вторую, исчезнувшую половину и наконец нашла в подземном мире. Этот миф можно распознать в событиях, разыгрывающихся на небе во второй половине каждого месяца, когда у луны отнимают её часть, и она блуждает в поисках похищенного до тех пор, пока в конечном итоге не исчезает в полной темноте — в этом случае данное явление следует рассматривать с точки зрения судьбы Матери и Дочери. Рассматриваемые вместе небесное и земное события составляют circulus mythologicus, неразрывный круг, в котором проявляется, хотя и не полностью, этот миф. Элевсинские мистерии праздновались в последней декаде месяца, в соответствии с лунным календарём".
What a twist! Вот это поворот! Я до сих пор рассматривал луну лишь в мужском, "бычьем" аспекте, а здесь луна предстаёт в образе двух женских "половинок".
Интересно, укажет ли эта "лунная нить" отождествлений путь из Элевсина на Крит? Очень заманчиво взглянуть на крито-минойского Минотавра как на прообраз древнегреческого Аида, похитителя и насильника Персефоны.
С этой точки зрения, получается мифологическая "троица": Богиня-Мать, её дочь Кора и Минотавр, то есть "мать", "дочь" и "отец"-насильник. Кажется, именно эти боги вместе прибыли из Сицилии в Рим и для латиноязычного мира образовали "троицу": Церера, Либер и Либера. Причём, Либер соотносится с греческим Дионисом.
К. Кереньи замечает, что трагедия разделения матери и дочери не является исключительно "женской" прерогативой. Мужчины могут переживать такой же трагический "разлад" внутри своей природы. Мужчины-мисты тоже "входили в роль богини, разыскивающей свою дочь; они были подготовлены так, как и сама Деметра. Разыгрывавшееся здесь imitatio являлось imitatio Cereris*. Как мужчины, так и женщины выступали в роли богини, разыскивающей свою дочь, часть себя в дочери.
Разлука Матери с Дочерью со всей её болью сама по себе может быть названа архетипической, характерной для судьбы женщины. Если мужчины принимают участие в этой судьбе, как если бы она была их собственной, то объяснение этому следует искать на более глубоком уровне, чем раздельное существование мужчин и женщин: здесь только женщины, там только мужчины! Разлука Матери с Дочерью, тоска Деметры по своему Ребёнку, Коре, должны быть характерны для человеческого существования в целом (как для мужчин, так и для женщин), но для каждого из полов по-своему. Предположение относительно того, что Элевсинская эпоптея первоначально — в "матриархальный период" — являлась исключительно женской мистерией и что мужчины начали просто подражать женщинам — ошибочно, так как имитация мужчинами скитающейся в поисках богини вела к тому же самому telos, к той же цели и её достижению, что и женская imitatio deae — к той же самой эпоптее, visio beatifica".
Да, с этим можно согласиться: о "расколотости" человеческой (не только женской, но и мужской природы) говорит миф об андрогинах, переданный Платоном в его произведении «Пир». Однако на счёт мнения К. Кереньи об ошибочности представления об Элевсинской эпоптее как о женской мистерии, можно и поспорить. Ведь ничего подобного мы не находим в культурах, не имеющих связи с крито-минойской матриархальной культурой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий