О неолитических жителях Лепенского Вира.

"Учёные из Германии и Швейцарии проанализировали материалы, полученные при исследовании памятника Лепенски-Вир, который находится в Сербии. Оказалось, что около 9500–7400 годов до нашей эры это место использовали местные охотники-собиратели-рыболовы в качестве сезонного лагеря. После 6200 годов до нашей эры там появились мигрировавшие из Анатолии и Греции ранние земледельцы, которые смешивались с автохтонным населением. А уже около 5900 годов до нашей эры жители Лепенски-Вир имели полностью эгейское происхождение.

Анализ геномов людей из Лепенски-Вир, живших после 6200 годов до нашей эры, показал, что ранние неолитические земледельцы переселялись на эту территорию целыми семьями (а не только женщины, как это предполагалось). Останки двух людей из этого поселения, которых похоронили под полами трапециевидных в плане домов, оказались эгейского происхождения. Во времена перехода от мезолита к неолиту учёные также обнаружили появление новых митохондриальных линий (J, X, T, N1a), но и сохранение местных (U5, H). Генетика показывает, что и местные женщины, и местные мужчины в переходный период смешивались с пришлыми земледельцами. Однако картина меняется во времена последней фазы заселения Лепенски-Вир, то есть около 5900 годов до нашей эры. К этому времени местные жители фактически уже были полностью эгейского происхождения. Это свидетельствует, вероятно, о непрерывном притоке земледельцев на эти земли.

Учёные обнаружили отличия в погребальном обряде из Лепенски-Вир во времена перехода от мезолита к неолиту. Так, пришлые земледельцы в основном хоронили своих умерших в пределах домов или между ними, за исключением по меньшей мере двух погребений. Это свидетельствует о том, что пришлое население порой перенимало традиции у автохтонного. Люди же, происходившие от местных охотников-собирателей, устраивали коллективные захоронения в могильных ямах на окраине поселения. Примечательно, во времена перехода от мезолита к неолиту умерших младенцев в Лепенски-Вир хоронили почти без исключений под полами домов" (Источник). 

В статье говорится о том, что мигрировавшие в этот регион земледельцы из  Эгеиды-Анатолии питались как растительными и животными продуктами наземного происхождения, так и рыбой. Очевидно, они занялись рыболовством, так как в районе Лепенски-Вир мало пригодных для земледелия территорий. Во всяком случае, жившие здесь мезолитические аборигены питались почти одной рыбой, судя по стабильным изотопам в костном коллагене. Скорее всего, неолитические земледельцы переняли навыки рыболовства у аборигенов. 

Maxime Brami et al. / bioRxiv, 2022

Имена бога Диониса.

Елена Викторовна Титова в своей диссертации "Культ Диониса и его место в полисной идеологии Афин" говорит, что родиной культа и образа Диониса был "весь пеласгийский мир", поскольку миф и культ бога был распространён и популярен и на Крите, и на территории Балканского полуострова. И никто иной, как Геродот был уверен в том, что пеласги научили эллинов почитать богов (Her. II, 50 52).

По мнению В. Иванова («Дионис и прадионисийство»), у дионисийской религии существовали предшественники в виде конгломерата по преимуществу негреческих или ещё до греческих верований и культов. Культы эти были оргиастические, хтонические, матриархальные. 

Диониса часто изображают в женском платье верхом на леопарде.

О. Группе считал, что Дионис позаимствован из «критской культуры», хотя, естественно, не мог этого подтвердить. Опираясь на литературные свидетельства, на архаический культ Диониса в Элевтерах и Кидонии, он постулировал критское происхождение дионисизма. После прочтения пилосских надписей стала очевидна его правота: культ Диониса был распространён на Крите, по крайней мере, в микенскую эпоху.

Впервые в греческой литературе имя бога Диониса появляется у Гомера: ∆ιονύσος (Hom. Od. XI, 325) и ∆ιωνύσος (Hom. Il. XIV, 325). «Дио» – это Dios, бог. Второй элемент имени загадочен. Согласно мнению ряда авторов – П. Левека, Л. Сехана, Ниса – это нимфа, кора во фрако – фригийской среде. А «нисос» – курос (юный мальчик). В этом смысле всё слово должно обозначать «божественный ребёнок, божественное дитя».

Особый смысл выражает имя Иакхос (’'Ιακχος) – имя и выкрик одновременно, с которым божество – дитя принимало участие в дионисийских мистериях. И не случайно оно созвучно имени Диониса – Бакхос. Это имя уходит корнями в крито-минойскую эпоху, так как на табличках с Крита было прочитано I – wa – ko (Knossos As 151. 18) и i – wa – ka (Knossos V 60. 2 , Uf 120).

Немного о Дионисе.

Н. В. Кузина в статье "К вопросу о происхождении культа Диониса" говорит, что "древнейшей ипостасью Диониса был Загрей (Великий охотник) – сын Зевса-змея и Персефоны (Nonn. VI, 155–156) – умирающий и воскресающий юный бог, почитавшийся на Крите (Diod. V, 75, 4; Firmic. Matern. VI, p. 15). Близким по сущности Загрею был Иакх – сын Зевса и Деметры (Diod. III, 62, 2–8), который чествовался в Элевсине.

Jim Tierney

Немецкий исследователь П. Кречмер определяет часть имени 

как форму мужского рода от фракийского – 

«нимфа» или «дочь» и, следовательно, имя бога предлагает трактовать как «сын бога (Зевса)».

Благодаря дешифровке линейного письма "В" стало известно, что Дионису поклонялись уже в микенскую эпоху в XIII в. до н.э.

Элементы культового образа Диониса, а также некоторые дионисийские обряды, по мнению Н.М. Никулиной, можно проследить в минойском и микенском культе верховного мужского божества, оргиастического коррелята Великой богини.

С точки зрения Ю.В. Андреева, мужское божество первоначально представляло собой довольно невыразительную и во многом вторичную фигуру вблизи Великой минойской богини. Он не был ни её сыном, ни мужем, ни возлюбленным. Он мог выступать в антропоморфном облике, как воин, вооружённый копьем или луком в окружении львов, в некоторых сценах его могло заменять специально посвящённое и, очевидно, считавшееся его воплощением дерево.

Указанием на существование ритуала поклонения дереву может служить мистериальная сцена, представленная на золотом кольце из камерного погребения в нижнем городе Микен. На кольце, по-видимому, изображён юный бог, вырывающий священное дерево. 

Возможно, к минойским праформам восходил обычай «вырывания священного дерева», практиковавшийся участниками дионисийских оргий. Так, в трагедии «Вакханки» Еврипида присутствует описание сцены жертвоприношения Диониса Древесного, где ель, олицетворённая с богом, вырывалась с корнями (Eur. Bacch. 1110–1113).

К традициям минойского Крита исследователи склонны возводить истоки буколического культа Диониса. В частности, Ю.В. Андреев полагает, что Дионис своим происхождением может восходить к минойскому богу-быку. Тезис о генетической связи Диониса или пра-Диониса с богом-быком минойского пантеона отстаивает также и Б. Отто, который полагает, что отголосками минойской эпохи является присутствие териоморфных бычьих черт в иконографии Диониса.

Вероятно, в области религиозных верований минойско-микенской эпохи берёт своё начало традиция почитания Диониса как паредра Великих богинь плодородия: Деметры, Коры, Афродиты, Кибелы, восходящих своим происхождением к единому образу древней Богини-матери, дарующей жизнь всему живому".

Восток — дело тонкое...

Существует расхожее мнение, будто женщины Востока — "забитые", "затюканные" существа, а на самом деле они такие "крутые", что дадут фору даже "суровым челябинским мужикам"...

Говорят, это иранские медные талисманы времён династии Каджаров (1795 - 1925). Они использовались женщинами, чтобы привлечь возлюбленного и повелевать им. Возлюбленный представлен в виде животного.

Между прочим, эти талисманы напоминают образ "вавилонской блудницы" из христианской иконографии, "жены, сидящей на звере багряном, преисполненном именами богохульными".

К вопросу о появлении протогородов.

"Важнейшей предпосылкой формирования древнейших городских центров явилось отделение ремесла от земледелия как крупное общественное разделение труда, обеспечивавшее городу положение пункта концентрации специализированных производственных функций. Процесс технологической специализации и обособления ремесла в системе общественного производства шёл во многом одновременно с формированием городов как качественно нового типа поселений, специфической особенностью которых как раз и было интенсивное развитие ремёсел", - пишет В. М. Массон.

Про Чатал-Хююк говорят, что он был окружён со всех сторон двадцатью двумя (как минимум) сельскохозяйственными поселениями. И, возможно, его следует рассматривать именно в контексте отделения ремесла от земледелия. С этой точки зрения, Чатал-Хююк был "городом мастеров". Там изготавливались предметы домашнего скарба, всякого рода "побрякушки" для модниц эпохи неолита.

Кремневые ножи с костяными рукоятками из Чатал-хююка.

 

Обсидиановое зеркало, найденное в Чатал-Хююке, 8000-летнем неолитическом поселении в центре Анатолии (современная Турция). ⁣

Ну, и Кносс тоже похож на "город мастеров".

A reconstruction of Knossos and its surrounding town

Мы знаем, что микенские цари-ванаксы вывозили с Крита мастеров, насильно удерживали их в своих дворцах в Пилосе и в других местах, и заставляли производить всякого рода "кунстштюки". А как обстояло дело на Крите до вторжения туда греков-ахейцев? Каким образом мастера собирались в протогородах? Что послужило причиной для "кристаллизации" мастеров из аморфной массы земледельцев? Может быть, всё начиналось с массового изготовления вотивных предметов для святилищ?

Алтын-Депе (2).

В продолжение записи "Алтын-Депе".

"Алтын-Депе — городище бронзового века (2300—1900 годы до н. э.), обнаруженное на юго-западе Туркмении. Город возник на основе местной земледельческой общины. Он был обнесён крепостной стеной из кирпича-сырца" (из Википедии).

Странно это, странно это... А вот В. М. Массон в статье "Раннеземледельческие общества и формирование поселений городского типа" говорит, что никакой крепости там не было.

"В данном отношении особенно показательно оформление центрального въезда на Алтын-Депе. Он имел в ширину 15 м, а по его краям располагались две монументальные башни, (пилоны), носящие более декоративный, чем фортификационный, характер. Никаких дополнительных устройств для защиты самого уязвимого места обороны города не было. Это полностью соответствует общему облику культуры Алтын-Депе, где оружие встречается весьма редко и среди нескольких сот изученных костяков, найденных в могилах, следы военного травматизма отсутствуют".

Если посмотреть на другое городище бронзового века на юго-востоке Туркмении — Гонур-Депе, — то там был раскопан царский некрополь. Википедия говорит, что "его центральную часть составляет кремль с дворцом в центре, который окружён стенами с прямоугольными башнями". Но там опять какая-то путаница. С одной стороны, говорится, что "храмовый город просуществовал до конца XVI века до н. э.", а, с другой стороны, он был "общерегиональным зороастрийским центром". Зороастризм же появился не ранее VII века до н. э. Значит, Гонур-Депе существовал и во времена персидской династии Ахеменидов (558—330 до н. э.)? А "стены с прямоугольными башнями", - они когда были построены, 2300 лет до н. э. или при Ахеменидах?

Реконструкция облика жительницы Бактрии-Маргианы

 

О внутриродовых браках дочерей-наследниц у гаро.

"Главный принцип наследования у всех горных народов независимо от линейности — сохранение семейного имущества в пределах рода. Традиционный порядок наследования — выделение одного наследника, который получает родительский дом, бóльшую долю имущества (определённую часть получают все наследники) и все (религиозные и материальные) долги по отношению к умершим родителям. Чаще всего в качестве наследника выступает младшии сын или дочь (в зависимости от линейности)", - пишет С. А. Маретина в статье "Особенности социальной организации мотыжных земледельцев Северо-Восточной Индии".

"Своеобразием отличаются законы наследования у матрилинейных народов. В качестве примера приведём так называемую систему нокром у гаро. Суть её — муж дочери-наследницы должен принадлежать тому же роду, что и отец наследницы; чаще всего нокромом оказывается сын сестры отца наследницы, который в случае смерти тестя должен, чтобы сохранить право на имущество, жениться на его вдове, становясь, таким образом, мужем одновременно матери и дочери".

Подумать только: дочь-наследница должна выйти замуж за своего двоюродного брата, который, к тому же, должен жениться и на тёще, в случае смерти тестя. Прямо как у древних египтян! Там фараоны, чтобы не превратиться в БОМжей, женились, в случае смерти жены, на своих дочерях, так как наследование переходило по женской линии — от матери к дочери.

Вообще, когда пишут о "разврате матриархата" и приводят, в качестве примера, случаи инцеста в матриархальных обществах, здесь надо иметь в виду, что в 99% из ста подобные случаи связаны с наследованием имущества. Надо отдавать себе отчёт в том, что это имущество наживалось "большой семьёй" на протяжении многих лет, и было бы в высшей степени опрометчиво, если бы это имущество, после смерти хозяина или хозяйки, попало в руки представителя другого рода. Помните, как "голубой воришка" из фильма "12 стульев" в доме для престарелых разместил своих родственников?

Вот, чтоб такого не было, чтоб добро не досталось "голодающим детям Поволжья" с лоснящимися харями, и приходилось наследнице выходить замуж за своего родственника. 

Неразделённая семья.

В статье о матрилинейных народах Ассамских гор Северо-Восточной Индии (гаро и кхаси) С. А. Маретина говорит, что...

"Преобладающей формой семьи у горных народов является особый тип неразделённой семьи; мы назовём её «частично неразделённая». Такая семья состоит из родителей, их несовершеннолетних детей и одного взрослого (сына или дочери в зависимости от линейности), и после брака остающегося жить в родительском доме со всей семьёй и наследующего основную долю семейного имущества. Другие дети, вступая в брак, как правило, селятся отдельно (иногда после рождения ребёнка) и дают начало таким же частично неразделённым семьям".

Ну и, естественно, дети селятся, по возможности, рядом с родительским домом. Именно так и образуется род, родовое поместье.

деревня кхаси

Такая "плотная" застройка напоминает неолитические поселения типа Чатал-Хююка. На Крите раннеминойской эпохи археологи раскапывают вот такие фундаметы домов:

план дома из Миртоса - один из примеров раннеминойской додворцовой архитектуры (3000–2200 до н.э.)

Для одной семьи — слишком "жирно" иметь дом с одиннадцатью комнатами, но если иметь в виду дом с пристройками для дочерей (если у них там были матрилокальные браки), то в самый раз. 

Вообще говоря, такого рода "большие семьи" характерны для всех аграрных обществ. В России раньше тоже имела место быть большая, неразделённая семья — расширенная (т. е. состоящая из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости, — овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьёв, племянников и т. д.) и составная (имеющая в своём составе несколько супружеских пар и, так же как и расширенная семья, других родственников). Впрочем, не все члены такой большой семьи обязательно кровные родственники, тем более близкие. Она может включать и более отдалённых родственников (двоюродных и троюродных братьев и сестёр, внучатых племянников и т. п.), а также и лиц, связанных свойством, — зятьёв, снох, золовок, деверей и пр., — и даже людей, не связанных с ней ни родством, ни свойством, но живущих под той же крышей и ведущих совместное с другими членами семьи домашнее хозяйство: приёмные дети, ученики, приживалы, работники, прислуга (Источник).

раскопки на о. Бахрейн (Дильмун)

Матриархат не значит "отсталость".

"Родовая организация у горных народов Северо-Восточной Индии существует в двух формах: матрилинейной (у тибето-бирманцев — гаро, мон-кхмеров — кхаси) и патрилинейной. Интересно отметить, что матрилинейные народы Ассамских гор принадлежат к числу наиболее развитых этносов, особенно кхаси, которые по общему уровню культуры приближаются скорее к развитым народам равнин, чем к горным племенам. Матрилинейность у них не является признаком примитивности развития, так же как и сохранение развитой родовой организации в целом отнюдь не свидетельствует об архаичности их структуры; напротив, к числу таких народов относятся политически наиболее активные нага, кхаси и гаро, которые в настоящее время добились создания собственных автономных штатов", - пишет С. А. Маретина в статье "Особенности социальной организации мотыжных земледельцев Северо-Восточной Индии".

А кое-кто "кукарекает" совсем иное: 

"У всех «матриархальных» обществ невостребованность мужчин и мужских качеств оборачивается исторической катастрофой. Вековое лежание кверху пузом под бананом в Западной Африке и идиллическая пастьба буйволов в горах Южной Индии неизбежно ведут к отставанию, потере активности, организованности, неспособности дать отпор врагу и выдержать технологическую перестройку. «Матриархальные общества» — это отсталые общества, обречённые потерять землю, которую предки завоёвывали кровью и преобразовывали потом. А патриархальные победители пинками погонят их работать" (Источник).

О патриархальных "обертонах" инициации мальчиков.

Н. А. Бутинов пишет об инициации у папуасов:

"Чтобы стать членом семьи, достаточно родиться один раз. Чтобы стать членом рода, надо родиться дважды [1]. Носителем семейного начала является женщина, а родового — мужчина [2]. Поэтому переход из семьи в род мыслится как отчуждение подростка от женщин и приобщение его к миру мужчин. Задача обрядов инициации на о-ве Вогео, согласно Я. Хогбину, — сделать из мальчика мужчину.

Обряды инициации мальчиков начинаются иногда в раннем детстве. В племени гахуку-гама мальчиков в возрасте 5—6 лет отбирают от матерей и заставляют часто мыться в ручье, чтобы они смыли «женскую грязь» со своей кожи; этот обряд мыслится как ритуальный отрыв мальчика от матери. В возрасте от 10 до 15 лет подростки живут в мужском доме и избегают контактов с женщинами. В возрасте от 15 до 19 лет они полностью изолированы от женщин и не могут есть пищу, приготовленную ими. На о-ве Вогео мальчиков в раннем детстве отнимают от матерей и заставляют спать в мужском доме; они, конечно, часто убегают оттуда к своим матерям, но мужчины их за это наказывают. Смысл последующих обрядов состоит в том, чтобы удалить «женскую кровь» из организма подростка: ему надрезают пенис. В дальнейшем юноша сам периодически надрезает себе пенис и таким образом удаляет из себя «женскую кровь».

По представлениям людей племени гуру румба (Новая Гвинея), «вредное» воздействие женщин на ребёнка начинается ещё до появления его на свет: в утробе матери в ребёнка попадает «женская кровь». Потом он живёт в женской хижине, и на его коже скапливается «женская грязь»; ест пищу, которую готовят для него и дают ему женщины, и в его желудке скапливаются остатки «женской пищи». Обряды инициации в данном племени имеют целью удаление «грязи» с кожи, «женской крови» и остатков «женской пищи» из организма. Сначала удаляют «грязь»: подросток входит в ручей, моется, усиленно трёт тело листьями. Потом удаляют «женскую кровь», вызывая кровотечение из носа. Наконец, удаляют остатки «женской пищи»: вводят через горло в желудок гибкий ствол сахарного тростника и вызывают рвоту. После этого подросток около года избегает общения с женщинами: не берёт от них пищи, не ест плодов, выращенных женщинами. Много месяцев подряд он каждое утро искусственно вызывает рвоту, часто купается, трёт тело листьями, вызывает кровотечение из носа, питается только бананами, сахарным тростником — их выращивают мужчины. До самой старости он не ест ящериц, змей, лягушек, ибо существует поверье, что эти животные питаются менструальной кровью женщин".

Ну и кто после этого скажет, что патриархат — это естественное явление? Мальчики так и остались бы "маменькиными сыночками", если б мужики не насиловали их природу, если бы не взращивали из них некое подобие "янычар".

-------------------------------------------------------------------------------

[1] Я, конечно, не согласен с этим тезисом. Ребёнок по-любому является членом рода. У древних римлян отец поднимал младенца, которого клали перед ним на землю; это значило, что он признавал его своим законным ребёнком, то есть членом рода, без "второго рождения". "Второе рождение" - это из другой пьесы. Когда говорят о "втором рождении", имеется в виду рождение в духе, духовное рождение. Но в СССР (статья Н. А. Бутинова была издана в 1980-м году) говорить об этом было нельзя, поэтому и писали про "второе рождение в роде", хотя это нонсенс.

[2] Определение рода из Википедии: "Род — одна из форм социальной организации. Представляет собой группу людей, возводящих своё происхождение к общему предку — основателю рода или родоначальнику — по одной (материнской либо отцовской) линии". Ещё одно опредедение: "Род — это тип этнической общности, представляющий собой группу кровных родственников, которые ведут своё происхождение по материнской или отцовской линии, носят общее родовое имя и имеют общие потребности и интересы" (Источник). Так что, Н. А. Бутинов здесь тоже неправ. Он путает род и общину. "ОБЩИ́НА (коммуна), самоуправляющийся производственный и социально-бытовой коллектив надсемейного уровня, основанный на совместном (коллективном) владении (и/или распоряжении) средствами произ-ва, коллективистских принципах солидарности и взаимопомощи. Представляет собой базовый социальный институт и первичную форму экономич. и социальной организации непосредств. производителей в доиндустриальных обществах" .

Папуасские "иваны, не помнящие родства".

Н. А. Бутинов пишет: " Когда этнограф входит в папуасскую или меланезийскую деревню, он обнаруживает в ней несколько вемунов и соответственно несколько разных родов. Генеалогия каждого рода очень короткая. Она напоминает усечённую пирамиду: на самом верху два-три деда, которые были «братьями»; был общий прадед или нет — этого никто не знает, а главное, никто этим не интересуется. Таким образом, род, не имея одного общего предка, обладает несколькими разными предками, между собой «братьями». На деле же, как справедливо отмечает Я. Поувер, это — объединение нескольких, генеалогически не связанных нуклеусов, в каждом из которых есть дед, его сыновья и дети его сыновей и которые объединены «фиктивной связью братства». Но бывает и так, что даже дедов не помнят, и тогда нуклеус состоит из отца и его сыновей".

В связи с этим мне подумалось, что, может быть, верхнепалеолитические "венеры" создавалась с тою целью, чтобы сохранялась родовая память? Я вот, например, свою прабабку по отцу, Меланию, помню очень смутно, собственно, помню лишь её похороны, но даже не знаю, где её могила. А прабабку по матери даже никогда не видел и не знаю, как её звали. В этом смысле мы, русские, мало чем отличаемся от папуасов. Но, я думаю, память о предках сохранялась бы, если бы имелась какая-нибудь семейная реликвия, небольшая вещица, которая передавалась бы из поколения в поколение. "Венера", сделанная из кости или камня, как раз подходит для этой цели. Она не гниёт и не ржавеет, и может храниться на протяжении многих веков. И если какой-нибудь узурпатор возомнит себя "отцом-основателем", ему можно ткнуть в нос статуэткой истинной матери-основательницы рода. Не потому ли многие статуэтки догу культуры дзёмон находят разбитыми? Можно представить себе, как японские самураи разбивали их, устанавливая своё патриархальное господство. 

 

О связи экзогамии с патрилокальностью.

Н. А. Бутинов говорит, что "браки внутри вемуна караются смертью". Это и понятно, ведь вемун может состоять из одной семьи или из нескольких близкородствннных семей. Секс между братьями и сёстрами, между родителями и детьми - это такой же "беспредел", как и людоедство. Когда "нет бога" и "всё позволено", тогда пиши: "всё пропало".

То есть, экзогамные браки имеют смысл лишь в том случае, когда семья и род совпадают. Но, как мы знаем, род может быть "расширенным", как у тех же папуасов: в вемун принимаются "инородцы". Тут тоже всё понятно: если позволить "инородцу" делать в нашем роду, что он захочет, это будет уже не наш род.

"Суть экзогамии в том, что между мужем и женой нет близкого родства — они чужие друг для друга. Экзогамия воздвигает между мужем и женой родовой и родственный барьер. При экзогамном браке муж — член одного рода, жена — другого".

Но это лишь в идеальном случае. На деле же, по свидетельству Н. А. Бутинова, "можно привести немало примеров, когда вступают в брак родичи, иногда — родня, но браки внутри вемуна абсолютно исключены". И он объясняет причину такой щепетильности папуасов.

"Женщина, переселившаяся в вемун мужа, не внушает жителям мужского дома никаких опасений. Она в этом вемуне чужая для всех, в том числе и для своего мужа. Орудия труда, оружие и прочие вещи мужа, хранящиеся в семейной хижине, — не её вещи; в случае смерти мужа эти вещи поделят между собой члены его рода, а ей не достанется ничего. Семейная хижина тоже ей не принадлежит; после смерти мужа женщина должна покинуть её и вернуться в тот вемун, откуда пришла".

Вот оно, в чём дело! Оказывается, место проживания — патрилокальность или матрилокальность — имеет решающее значение! Где патрилокальность, там и патриархат! Соответственно, где практикуются матрилокальные браки, там не может быть патриархата.

Так, теперь разберём всё по порядку. Если мы имеем два соседних экзогамных рода с матрилокальным проживанием, то экзогамные браки лишь укрепляют эти роды. Все женщины остаются внутри своего рода плюс к ним добавляются мужчины соседнего рода. Мужчины здесь понимаются лишь как "доноры" спермы; "ядро" рода составляют не они (впрочем, их дочери войдут в это "ядро"). При патрилокальном браке "ядро" сразу же "размывается" и "размазывается", так как мужчины разных поколений могут брать жён из разных родов. На месте материнских родов образуется аморфное племя, а зетем ещё более аморфный, разноплеменной народ. И заканчивается вся эта грустная история поколениями "иванов, не помнящих родства". А всё из-за того, что охотникам из "мужского дома" жалко было потерять копьё своего умершего товарища...

О противоречиях между семьёй и патриархальной общиной.

Н. А. Бутинов в статье "Общинно-родовой строй мотыжных земледельцев (по материалам Новой Гвинеи и северо-западной Меланезии)" говорит о внутривемунных противоречиях.

"В вемуне рядом с большим мужским домом размещается несколько небольших хижин. Эти хижины именуют иногда женскими, иногда — семейными; семейное начало олицетворяет женщина (муж большую часть времени проводит в мужском доме)". 

То есть, на женщинах держатся семьи, которые фактически образуют и формируют родовое начало, а мужчины делают своего рода "надстройку", общину, прообраз государства. И интересы женской "семьи" неизбежно вступают в конфликт с интересами мужского "государства".

"Одна из характерных черт вемунного быта — обособленность мужчин от женщин. Эта обособленность, пишет Я. Хогбин о жителях о-ва Вогео, постоянно подчёркивается в повседневной жизни. По местным верованиям, для мужчин вредно общество женщин, а для женщин — общество мужчин. Мужчины как бы составляют в вемуне правящую партию, женщины — оппозицию. Женщины упрекают мужчин в лености, имея в виду их нежелание сделать что-либо для семьи. Мужчины в свою очередь находят недостатки в женщинах. «Мужчины, — пишет Хогбин, — часто критикуют женщин за их попытки подорвать мужскую солидарность». Мужчины, например, говорят: братья до женитьбы охотно помогают друг другу и никогда не ссорятся, а после брака каждый неохотно помогает другому, и они часто ссорятся. 

Суть частых конфликтов в вемуне состоит в том, что кто-то из мужчин уклонился от совместного труда на благо вемуна в целом и предпочёл потрудиться в это время в своей семье: на семейном огороде или в семейной хижине. В племени орокаива, по словам Ф. Уильямса, папуас часто оказывается перед дилеммой: либо община, либо семья, и если противоречие между общиной и семьёй перерастает в конфликт, семья может уйти из общины. Такой исход конфликта для вемуна нежелателен, поэтому родичи стремятся удержать семью. «Споры стараются уладить, — сообщает Ф. Каберри о племени абелям, — чтобы не допустить выделения семей из общины и тем самым ослабления последней». Вемун не может существовать без тесно сплочённой когорты мужчин, обеспечивающих совместный труд, и без семей, обеспечивающих, в частности, пополнение молодёжью этой мужской когорты (после обрядов инициации)".

"Кормление" как основной элемент патрилинейной идеологии папуасов.

В продолжение записи "Патриархат у папуасов".

Из статьи Н. А. Бутинова "Общинно-родовой строй мотыжных земледельцев (по материалам Новой Гвинеи и северо-западной Меланезии)":

"Во многих папуасских языках (а также австралийских) слово «мать» ассоциируется с женской грудью и может быть истолковано как «женщина, кормящая грудью». Кормит ребёнка грудью обычно та женщина, которая его родила, и здесь можно говорить о кровном родстве, хотя оно и выражено через кормление. Совсем иначе обстоит дело с понятием «отец». Для папуасов кума, бена-бена и других отец — это необязательно родитель. Меланезийцы о-ва Манус, когда речь идёт об отцовстве, «не придают физиологии большого значения». Папуасы энга отводят главную роль отцу не в зачатии ребенка (это не имеет для них решающего значения), а в том, что он даёт ребёнку душу и устанавливает с помощью обрядов её связь с духами родовых предков.

Но главное в понятии отец — то, что он снабжает ребёнка пищей, кормит его. Отец — это кормилец. Папуас племени арапеш, призывая сына к послушанию, не скажет ему, что он его породил. Он скажет: «Я добывал пищу, которая сделала твоё тело». Сын ещё находится в утробе матери, а отец уже «кормит» его, потому что кормит жену и она перерабатывает и передаёт эту пищу ребёнку. На о-ве Гуденаф имеется специальное выражение — ауа веле, что означает «давать ребёнку пищу через мать». М. Юнг пишет о жителях этого острова, что ауа веле, т. е. «кормление» отцом ребёнка, находящегося в утробе матери, «основной элемент их патрилинейной идеологии».

Интересная идеология... Стало быть, выходит, что беременная женщина у папуасов лишается рук и ног, и сама себя прокормить никак не может. Без мужчины-"кормильца" и его "кормления" она не выживет. Но это же не так! Уже набило оскомину постоянное повторение того, что русские крестьянки рожали детей в поле, то есть они работали во время беременности до наступления родов, а не сидели сиднем дома в ожидании мужского "кормления". Очевидно, примерно так же обстояли дела и у папуасов, но они намеренно превратили женщину в безрукую и безногую "матку", чтобы на этом фоне было заметно мужское участие в рождении ребёнка. Если родитель кормит беременную жену и разводится с ней после родов, то он — отец, а мать не имеет на ребёнка никаких прав. И всё это для того, чтобы «братство по еде», общинное родство, вытеснило родство по крови, то есть по матери. Женщинам-папуаскам практически невозможно выбраться из этого ментального хитросплетения, придуманного мужчинами. 

Патриархат у папуасов.

Из статьи Н. А. Бутинова "Общинно-родовой строй мотыжных земледельцев (по материалам Новой Гвинеи и северо-западной Меланезии)" следует, что "на Новой Гвинее и в Северо-Западной Меланезии до прихода европейцев общинно-родовой строй переживал стадию расцвета".

Автор описывает подсечно-огневое земледелие и говорит, что "в целом подтверждается то, что писал о папуасах и меланезийцах Н. Н. Миклухо-Маклай: «Мужчина берёт на себя главные и более трудные работы (постройку хижин, тяжёлую работу на плантациях, рыбную ловлю, охоту и т. д.). На женщине лежат уход за детьми, лёгкие работы на плантациях: им приходится смотреть за ростом посеянных и посаженных растений, полоть, собирать плоды и овощи. Дома — носить воду, собирать сухие ветви для костра, очищать плоды перед приготовлением пищи и т. д. Кормление свиней и собак лежит на них же».

Мужской и женский труд отличаются один от другого, однако, не только по своим функциям, но и по своему характеру. Мужчины обычно работают группами, а женщины в одиночку. Эту закономерность отмечают все исследователи, ведшие полевую работу. Обобщая их наблюдения, Я. Хогбин и К. Веджвуд сообщают о «постоянной группе в деревне, состоящей из работоспособных мужчин». Э. Шлезиер пишет о труде женщин: «Только в исключительных случаях, например при приготовлении саго, женщины работают сообща».

К этому можно добавить, что, хотя мужчины обычно трудятся группами, ряд операций они тоже выполняют в одиночку: в частности, труд на огородах поделён так, что часть операций выполняет группа мужчин, а часть — семья, состоящая из мужа, жены и детей. Расчистка участка в лесу от деревьев, возведение забора для защиты огорода от кабанов, первичное вскапывание земли — дело группы мужчин. С теми орудиями труда, какими располагали папуасы и меланезийцы (а кое-где эти орудия и сейчас применяются), такие трудовые операции, по мнению Я. Хогбина, требуют объединения усилий 10—12 мужчин. Столько же примерно мужчин участвует в ловле рыбы.

Группа мужчин не всегда одинакова по размерам и составу: кто-то может из-за болезни не участвовать в труде, кто-то может прийти из другой деревни и поработать день-два в порядке взаимной помощи. Но часть рабочей группы остаётся постоянной, неизменной. Это — «нуклеус», константа, «фиксированная единица совместного труда», — так называют её Э. Чоунинг и У. Гуденаф.

Таким образом, отчётливо выделяется одна «константа» — группа мужчин. Вторая постоянная величина, или «константа», — это семья, состоящая из мужа, жены (или двух, иногда трёх жён) и детей. После того как участок расчищен от леса, поваленные деревья сожжены, забор возведён, земля вскопана, его делят на семейные огороды. И каждая семья самостоятельно сажает на своём огороде таро, ямс, сладкий картофель, следит за созреванием, производит прополку и затем ежедневно собирает урожай. Перечисленные трудовые операции не требуют объединения усилий группы людей. Выполнение их падает в основном на долю женщин. Но глава семьи тоже работает на своём семейном участке.

В "Старой Европе" как в "Бантустане"?

Для некоторых групп банту в экваториальной Африке ещё недавно было характерно экстенсивное полукочевое подсечно-огневое земледелие. За пределами истощённой земли рядом с новым полем сначала возводили временное селение, а со временем община полностью переселялась туда. Весь цикл продолжался почти 20 лет.

Похоже на то, что подобная практика имела место быть и в Старой Европе 6500 г. до н. э. и 2000 г. до н. э. Скорее всего, старая деревня торжественно сжигалась лишь после того, как на новом месте, где-то недалеко и по-соседству, завершалось строительство домов нового поселения.

Напомню ещё раз, что Кукутень-Трипольские поселения полностью выгорали каждые 60—80 лет. Существует несколько различных гипотез, объясняющих практику сожжения домов в Юго-Восточной Европе.

Карта, показывающая масштабы практики сожжения домов в Юго-Восточной Европе. 

"Раскопки неолитического земледельческого поселения Кёльн-Линденталь на берегу Рейна (близ Кёльна) показывают, что обитатели его первоначально только наведывались к полям для разрыхления земли, посева, сбора урожая зерновых. Возле полей возводились амбары для хранения зерна. Посёлки находились где-то в стороне. Позднее рядом с амбарами появились временные хижины-полуземлянки, а в дальнейшем сюда переселилась и вся община численностью около 150—200 человек [Семёнов С. А . Происхождение земледелия. Л ., 1974. С. 95—99]. Это напоминает земледелие у банту экваториальной Африки, о которых говорилось выше. И у банту, и в Европе оно было подсечно-огневым", - говорит В. Р. Кабо в статье "У истоков производящей экономики".

"Дунайские племена Центральной Европы выбирали для своих поселений плодородные, лёгкие для обработки лёссовые почвы. Но плодородие полей со временем истощалось, их забрасывали и возделывали новые. Когда вокруг селений вся пригодная земля была использована, люди уходили на новые места и основывали поселения" [Возникновение и развитие земледелия. М., 1967. C. 19].

О крито-минойской грацилизации.

Я уже говорил про крито-минойских акробатов с "осиными" талиями, участников таврокатапсий.

detail from the Stiersprung fresco of a bull leaper, 1600-1450 bce

Кольцо Тесея, 15 век до н.э., Алтарная комната (комната 34), Национальный археологический музей, Афины.

Я высказал предположение о том, что, возможно, участники тавроболий постились перед ритуальными играми с быком, совершали омовения в священных источниках, ну и вообще вели аскетический образ жизни, были своего рода "духовными атлетами". Оттого у них и телосложение было такое "субтильное". Они заранее "облегчались", готовя себя к полёту над быком.

Но здесь возможно иное объяснение, в контексте грацилизации. А. Г. Козинцев говорит, что, "согласно одной из точек зрения, снижение массивности скелета могло быть результатом ослабления его кроветворной функции, которое в свою очередь произошло вследствие уменьшения двигательной активности. Распространено также мнение, что грацилизация была вызвана ослаблением отбора на силу и выносливость".

Что касается последнего мнения, то я писал на эту тему в "Женский выбор и ювенализация человечества" и "Женский выбор и ювенализация человечества (2)". Там говорилось, что женщины предпочитают хороших отцов, а хорошие отцы всегда будут обладать лёгкой феминностью во внешности. И, если на Крите долгое время женщины осуществляли выбор мужчин, то таким образом, на протяжении многих поколений, могла осуществиться грацилизация-ювенализация-феминизация мужчин. 

О "древлем благочестии".

Читаю этнографический этюд князя Ухтомского "Новая Земля" (СПб., 1883). На стр. 12 он описывает жилища самоедов (ненцев) и жалуется на грязь. 

"В извинение самоедов нам сказали, что зимою они соблюдали некоторую чистоту и даже мыли полы; летом же, с приходом поморских судов, у самоедов началось повальное пьянство и всё было запущено. В это время самоеды меняют поморам на водку весь свой зимний промысел, меняют, конечно, дёшево и пьют без просыпа все, не исключая и детей. Так продолжается весь июль месяц, до ухода промышленников на гольцовый промысел". 

А те поморы, которые спаивали водкой самоедов, скорее всего были староверами-беспоповцами... Небось, мнили себя истинно-православными христианами, сохранившими "древлее благочестие"... Совершали крестное знамение двумя перстами, и при том, ничтоже сумняшеся, занимались растлением детей самоедов.

"Эти раскольники замечательны и по рвению пострадать за свою веру, чтобы тем получить спасение души", - пишет князь Ухтомский.
"Как пример рвения пострадать за веру Г. разсказывал такой случай: лет 20 тому назад была ярмарка в г. Грязовце (Вологодской губернии) и во время престольнаго праздника, когда совершалась литургия и когда церковь была полна народом, входит в храм мужчина средних лет, проталкивается вперёд, входит прямо в алтарь, сбрасывает на пол чашу со св. дарами и растаптывает её ногами. При виде этого святотатства всё пришло в ужас; преступника схватили и посадили в тюрьму, это былъ раскольник. Призванный, освидетельствовать преступника, доктор заявил, что он вероятно сумасшедший; но преступник себя сумасшедшим не признал, говоря что он старовер, решившийся на такое дело собственно для того, чтобы пострадать за веру. Впоследствии он был осужден как святотатец и должен бы быть сослан в Сибирь; но он умер в тюрьме не дождавшись решения — голодною смертью, отказываясь во время заключения от всякой пищи".

Сатиры.

Сатиры составляли свиту бога Диониса; он являлся людям в сопровождении козлоногих демонов.

Сложилось общее мнение о распутности этих демонов, что они постоянно "пристают" к нимфам и "клеются" к менадам (вакханкам). В искусстве имеется очень много изображений на эту тему. 

скульптурная композиция "Сатир и нимфа"

М. И. Скотти. Сатир и вакханка

Но это изображения из современного искусства. А на древних изображениях мы можем видеть, как менада охлаждает пыл сатира, ударяя тирсом по его эрегированному пенису (см. : Целомудренные девы-менады).